– Ты бы все-таки спустился с неба на землю, – заметил Джуффин. – Неудобно разговаривать, задрав голову.

– Тем более, что людям вообще не положено летать, – обиженно добавил Куруш, все это время с крайним неодобрением взиравший на происходящее. – Птицам и так некуда от вас деваться!

– Мое положение в пространстве – естественное следствие древнего Благословения, – невозмутимо ответил Шурф. – Думаю, вы и сами понимаете, что еще дешево отделались.

Но на землю все-таки спустился. Уселся на стул и сказал:

– По примерным прикидкам придется осмотреть сто сорок восемь библиотек. Из них семнадцать – в первую очередь. Там шансы отыскать что-то по-настоящему интересное особенно велики.

– Ни хрена себе – сто сорок восемь! – изумился я. – Думал, в столице найдется – ну, максимум, дюжина заслуживающих внимания частных собраний.

– На самом деле, сто сорок восемь это не слишком много, – заметил Шурф. – На осмотр первых семнадцати мне при удачном стечении обстоятельств должно хватить сегодняшней ночи, а потом – как пойдет. Может быть, искомая рукопись найдется в первый же день, и вопрос будет закрыт. Некоторое неудобство заключается в том, что, помимо этого захватывающего исследования, я буду вынужден продолжать заниматься текущими делами. С другой стороны, а когда было иначе? Ладно. Сегодня же начну. А сейчас, с вашего позволения, откланяюсь. Мне следует срочно вернуться в Иафах… хотя бы для того, чтобы присвоить ваши лавры, сэр, – он отвесил Джуффину церемонный поклон и, криво ухмыльнувшись, добавил: – Скажу, что просто исполнил свой долг; в качестве благодарности присутствующие могут провалиться под землю, этот жест я оценю.

– Пожалуй, зря я все-таки тебя благословил, – вздохнул Джуффин. – Трудно тебе сейчас в Иафахе придется.

– Трудно – возможно. Но вряд ли именно мне.

С этими словами сэр Шурф исчез. А я спросил Джуффина:

– Как думаешь, он разнесет Иафах по кирпичику?

– С чего бы? – удивился шеф. – Сэр Шурф, насколько я успел его изучить, не настолько любит монотонный физический труд. И в целом мне его настроение скорее нравится. Но знал бы ты, как я сейчас рад, что послушал Мастера Гэйшери и не стал благословлять еще и тебя.

Остаток дня я провел как в старые добрые времена – работал самым настоящим заместителем Господина Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска. Иными словами, спал в его кресле, пока шеф наносил запланированные визиты. Самое поразительное, что меня никто не разбудил. То ли коллеги, запуганные Абилатом, договорились меня беречь, то ли просто были слишком заняты. Скорее, второе – насколько я успел их всех изучить.

Так или иначе, а разбудил меня сам Джуффин. Ну, то есть как – разбудил. Просто поднял кресло в воздух и вытряхнул меня из него на пол, как занявшего хозяйское место кота. Но я не рассердился, а даже обрадовался. Обычно на столь грубое попрание человеческого и мебельного достоинства шеф бывает способен в лучшие моменты своей жизни – когда идет по следу. Хорошо так, бодро идет.

– Как же я сразу не догадался, где тебе следует проводить отпуск, – сказал он, пока я поднимался, отряхивался и пытался всем своим видом изобразить хоть какое-то подобие праведного гнева.

Получалось не очень. Говорю же, из меня скверный актер. Но Джуффин все равно поспешно выдал мне кружку камры, чтобы уравновесить причиненное зло. И я, конечно, сразу сменил гнев на милость. Полное отсутствие гнева на милость, но все равно же сменил.

– Да, в твоем кресле отлично спится. То ли ты его так удачно заколдовал, то ли просто потому, что на службе спать теоретически не положено.

– Будешь смеяться, не просто «теоретически не положено», а официально запрещено, – ухмыльнулся Джуффин. – Давненько я не перечитывал наши служебные инструкции, а ведь там еще куча смешных вещей.

– Ты, я так понимаю, отлично провел время? – спросил я.

– Да, неплохо. И собираюсь продолжить, вот только дух переведу. Но дежурить в моем кабинете совершенно необязательно. Тем более, ты уже выспался. А у тебя дома гость.

– То-то и оно, – вздохнул я. – Такой распрекрасный гость, что я бы, знаешь, с радостью поработал в ночную смену. Убить случайно никого не надо? Или полы помыть?

– Спасибо, но пока нет.

– Так и знал.

– Не ломай комедию, – отмахнулся Джуффин. – Тебе же самому интересно, что там творится.

– Прямо сейчас – нет. Мне пока вообще ничего не интересно, я же только проснулся, не забывай. Но через полчаса – вполне возможно…

– Значит, пойдешь домой пешком. Медленным шагом. Какие проблемы?

– А ты мне ничего не расскажешь? – удивился я. – У тебя же небось тысяча новостей.

– Не преувеличивай, максимум полторы дюжины. К тому же, сам говоришь, что тебе пока ничего не интересно.

– Я соврал.

– Знаю. Но новости все равно будут завтра. Мне нужно спокойно подумать. А делать это в твоем присутствии – ну уж нет. Ты на меня действуешь хуже этого грешного Благословения. И, по-моему, вообще на всех.

К сожалению, я не из тех, кого утешают комплименты. Но когда Джуффин желает остаться в одиночестве, с ним не поспоришь. Пришлось уйти, как был – растрепанным и безутешным. И почему-то с кружкой из-под камры в руках. Спросонок я порой становлюсь на диво хозяйственным, что да, то да.

* * *

Когда на пороге гостиной на меня налетел вихрь, я совершенно не удивился – Друппи в своем репертуаре, мне не привыкать. Удивился я буквально секундой позже, обнаружив, что, во-первых, не лежу на полу, а все еще стою на ногах; во-вторых, вместо здоровенной собаки у меня на шее висит что-то вроде человеческого существа, а в-третьих, это существо – Базилио. Ну и дела. До сих пор она была образцом хороших манер.

Теперь былой образец хороших манер висел на мне, дрыгая ногами от восторга, и верещал что-то нечленораздельное, но явно оптимистическое. Ну и то хлеб.

– Ты что, в Университет поступила? – догадался я.

– Да какой, в козью задницу, Университет?! – восторженно завопила Базилио.

Не то чтобы я запрещал ей ругаться. Напротив, всячески поощрял ее развитие в этом направлении. Да что там, откровенно подстрекал. Но, увы, почти безуспешно: старательно вызубренные бранные слова Базилио произносит так робко, словно боится поранить об них язык. Но сейчас козья задница вылетела из ее уст, как привычная формула приветствия «хорошего дня».

Однако упоминание о Королевском Университете все-таки привело ее в чувство. Базилио отпустила меня и вполне спокойно сказала:

– В Университете остался еще один экзамен; леди Тайяра уверена, я его распрекрасно сдам. Но важно не это. А то, что я теперь могу есть еду! Нормальную человеческую еду, ты представляешь?! Она оказалась такая замечательная! В сто раз лучше любой наколдованной. Как я до сих пор без нее жила?