— Мне нужны были деньги.

— Мне плевать, что тебе было нужно. Я люблю тебя.

Около них остановился полицейский фургон в сопровождении мотоциклистов. Оттуда выскочил какой-то чин и бросился к Жан-Жану. Костелло курил, медленно и старательно вдыхая сигаретный дым. Его мучил вопрос: что если мелкие полевые хищники набросились на тело Рамиреса?

Прибыла «скорая». Санитар дал какой-то порошок пребывавшему в шоке дальнобойщику. Другой ощупал голову Надьи, быстро осмотрел Момо у нее на руках и взял с них обещание явиться завтра в больницу.

В порыве мужской солидарности Жан-Жан пожал Марселю руку. Бедный Блан, только что погибла его первая жена, а он уже готов жениться на цветной девке. Что и говорить, есть люди, которые просто притягивают несчастья. Но полицейский он хороший. Можно рекомендовать его на повышение.

Марсель пожал Жан-Жану руку. Этот Жан-Жан — еще та скотина, но полицейский хороший. Похоже, не бывает только белого или только черного… Так и с Надьей. Конечно, она не идеальна, но хотел он только ее.

Надья дрожала от холода, усталости, нервного напряжения. Марсель и Жанно пожали друг другу руки с тем важным видом, который всегда напускают на себя мужчины, когда они довольны собой. Усы Марселя обвисли, как шерсть на мокрой собаке. Надье захотелось поцеловать его, но она удержалась — в присутствии такого мачо, как Жан-Жан… Марсель симпатичный и храбрый, серая пелена ночи сменялась яркими красками зари, и сын ее был жив.

Момо спал.

В шесть часов пять минут двадцать четвертого августа мое тело отправилось в морг.

Через два часа был вынесен вердикт: я — Кутюрье Смерти, царь хищников, должен вернуться на землю под видом тупой девицы, состоящей на службе в полиции, и поступить в бригаду к этому гребаному Жанно!

С этого мгновения моя смерть стала адом.