копятся и оседают в кладовке. Она забита грудами кастрюль, бесполезной кухонной утвари и, по понятным причинам, тюками с одеждой, которые поглощают все пространство. В комнате Джоанны вдоль стены стоят большие ящики; крышки на них не закрываются, потому что утрамбованные туда джемпера и рубашки уже не помещаются внутри и рвутся наружу. Комната завалена кучами пакетов, в которых тоже сложена одежда, грозящая заполонить собой все жилое пространство. Джоанна не страдает тайной болезненной склонностью к накопительству: проблема заключается в сложном статусе материнских подарков.

Эти подарки – постоянный повод для разногласий между Марком и Джоанной. Марк считает, что от неиспользуемых и неношеных вещей нужно избавляться. Джоанна согласна с ним в том, что касается кастрюль и одеял, которые она рассматривает прежде всего с функциональной точки зрения. Часть предметов домашнего обихода они оставляют на всякий случай, часть раздают. Но одежда – другое дело. Хотя Джоанна не отличается решительностью и не любит настаивать на своем, в этом случае она выказала непреклонность, заявив: «Это не просто одежда, это любовь моей матери. Это ее сердце. Я не могу это выбросить». Речь идет именно об одежде, а не о других вещах. Цвета, принты, ткани напоминают Джоанне, что именно она носила первые двадцать пять лет своей жизни. Клетчатые рубашки олицетворяют ее отношения с матерью. Именно так мать заботилась о ней, обеспечивала ее, проявляла любовь к ней в детстве. Кастрюли Джоанне раньше никогда не покупали, поэтому теперь она может смотреть на них с чисто практической точки зрения. Но одежда – это материализация материнской любви, именно в этом ее смысл и в итоге именно поэтому она стала для Джоанны настоящим неизбывным бременем.

Антропологи часто замечают, что подарки неотделимы от дарителя (Godelier 1999; Mauss 1992; Osteen 2002), и пример Джоанны – хорошее тому подтверждение. Джоанна не способна смотреть на присланные вещи прагматически, поскольку не может отделить их от любви своей матери. Одежда не просто один из возможных способов выразить любовь, это материализованная манифестация материнской любви как таковой, она приняла такую форму за долгие годы, пока мать покупала дочери одежду. Джоанна хранит эти вещи, потому что так она хранит любовь, и это важно. Но важно и то, что она не носит их. Тереза с радостью надевает наряды матери, чтобы впустить прежние отношения с ней в свою жизнь и закрепить важную для нее преемственность между настоящим и прошлым, хотя женщина от матери больше не зависит. Джоанна же не может носить присланные матерью вещи, поскольку это означало бы передать ей функции эстетического арбитра – а эту роль Джоанна теперь отводит мужу. Сохраняя вещи, но не надевая их, она переосмысляет значимые для нее отношения. Она по-прежнему объект материнской любви, и мать по-прежнему может ее обеспечивать, не осуществляя при этом, однако, эстетического выбора. Таким образом, Джоанна может принимать одни аспекты их взаимоотношений и отвергать другие.

Реляционное «я»

Случай с Джоанной показывает, как важны для самоопределения личности связи с другими людьми. Самоидентификация всех информанток зависела от отношений со значимыми другими: матерью, подругой, партнером или дочерью. Наиболее важными отношениями в этом смысле обычно являются отношения «родитель-ребенок», то есть в случае с моим материалом, отношения матери и дочери. Как показывают мои данные, эти отношения очень значимы не только когда дети растут, но и когда они становятся взрослыми. Многие финансово независимые женщины, с которыми я беседовала, либо позволяли матерям покупать для них одежду, либо – чаще – отдавали тем ненужные вещи для утилизации. Так матери, перестав быть поставщиками благ для своих дочерей, могли по-прежнему заботиться о них (Jackson & Moores 1995; Miller 1997), не посягая на независимость детей. Соответственно, акты материнской заботы и ответственности, а также способы проявления «материнской опеки» (Clarke 2000: 88) реализуются и в отношениях взрослых людей.

Другим важным фактором самоопределения женщины служат отношения с партнером или мужем. Это особенно заметно, если учесть, что, в отличие от Джоанны, у большинства информанток был в жизни период полной независимости: до того как начать совместную жизнь со своими партнерами, они жили одни или с друзьями. Пример тому – Хелен; ей двадцать два года, и до восемнадцати лет она жила дома в маленьком городке в Шотландии. Затем девушка переехала в Ноттингем и жила с друзьями, пока училась в университете. Получив степень бакалавра, она вышла замуж и сейчас живет в Ноттингеме с мужем. Ее муж работает полный рабочий день, а Хелен все еще учится и получает степень магистра в области модного дизайна. Гордость ее гардероба – пара коричневых вельветовых брюк длиной три четверти, которые она купила в Karen Miller на распродаже после Рождества. В то время она покупала много одежды: джинсов, ботинок и кардиганов. Она не рассказывала о них мужу, поскольку молодая семья была ограничена в средствах. Переезд к партнеру подразумевал, что прежней беззаботной независимости Хелен пришел конец, и в значительной степени это касалось именно финансов. Хотя Хелен покупала брюки на собственные деньги и знала, что партнер не станет на нее сердиться, приобретение обновки, как это нередко случается у женщин, сопровождалось чувством вины (Wilson 1995). Поэтому Хелен скрывала от мужа новую вещь в течение нескольких месяцев. Она надевала брюки, когда знала, что муж уйдет на работу раньше нее и что она успеет переодеться до его возвращения домой. Через несколько месяцев ей очень захотелось надеть брюки с красновато-коричневыми ботинками на вечернее мероприятие, куда они с мужем собирались идти вместе. Хелен надеялась, что муж не обратит внимания на ее наряд. Он, однако, заметил, сказал, что брюки симпатичные, и спросил, новые ли они. Хелен ответила: «Да они у меня уже сто лет!» Она носила брюки несколько месяцев, и тот факт, что они не были новыми, несколько приглушал чувство вины. Все три месяца, прошедшие с приобретения брюк, она покупала меньше одежды, чем обычно, и это служило ей оправданием. К моменту покупки брюк Хелен была замужем всего полгода, и ей приходилось привыкать к новым отношениям с деньгами и покупками. Хелен приобретает одежду только для себя и сама себя обеспечивает, однако, будучи замужней дамой, она чувствует, что ответственна за свои траты перед мужем. Она вынуждена переосмыслять свою идентичность, поскольку роль жены требует от женщины способности правильно распоряжаться бюджетом (Delphy 1995). История с брюками демонстрирует двусмысленность ее положения: Хелен финансово независима, однако явно конструирует свое «я» с оглядкой на отношения с мужем.

Краткосрочный и долгосрочный обмен

До сих пор речь шла о том, как женщины с помощью гардероба выстраивают отношения с матерями, сестрами и