– Ладно. Кончили с ними...

Тахиров хотел еще что-то спросить, но сдержался.

– Иди, Гуссейн, готовь машину. Скоро поедем.

И лишь когда тот вышел, задал свой вопрос:

– Что по Барже?

Кондратьев усмехнулся.

– Заглотнули глухо! Ищут Рубена с Суреном, еще какого-то ханыгу к ним пристегнули, тоже ищут...

– Ну пускай ищут... Как Биток?

– Суетится, пытается выйти в верховые. Ну да посмотрим... Если сейчас не развалятся, можно повторить... Но мне кажется, Биток под нас подведет. У него не такой гонор, как у Баржи.

– А менты поверили?

– Не знаю, надо поинтересоваться.

– Поинтересуемся... А в чем проблема со Степнянском?

– Там казаки что-то затевают. Хотят рынок под себя взять и вообще прут внаглую...

– Давай, выезжай туда, поговори со Степаном... Пусть он забьет стрелку с ними, разберись. Сразу стрельбы не надо, постарайся по-хорошему все объяснить. А если не поймут, пошлем Клима с бригадой... Ясно?

– Ясно. Тогда я сейчас и поеду. Дорога такая – только к обеду доберусь...

Оперсостав.

Утро – пора совещаний. Пока все на местах, пока ясная голова, пока можно скорректировать планы на день, дать или получить задания и установки, – словом, самое удобное время.

В этот день в Тиходонске проводилось не менее тысячи или десятка тысяч совещаний – разного уровня и степени важности. Точную статистику их не определит никто, потому что если оперативка по снегоуборке в городской администрации несомненно заслуживает включения в отчетность, то обсуждение грабителями Сизым и Мишкой планов расправы с зажавшим общий полтинник Генкой – вряд ли.

Между этими, полярными по значимости (хотя вряд ли Генка согласится с тем, что затронутая подельниками тема является маловажной) совещаниями располагалось великое множество других.

В Центральном райотделе личный состав уголовного розыска обсуждал нераскрытые убийства.

– Похоже, что между расстрелом в «Якоре» и двумя трупами на Мануфактурном, 8 имеется связь, – грузноватый подполковник Савушкин – замнач райотдела по оперативной работе, он же начальник криминальной милиции, обвел усталыми, с красными прожилками глазами тесно набившихся в кабинет молодых, изрядно затурканных жизнью парней.

Самым старшим среди них, как по возрасту – тридцать два, так и по стажу работы – девять лет, был начальник УР майор Рожков. Он кивнул и неожиданно тонким голосом сказал:

– Кто-то целенаправленно мочит речпортовских. По «Якорю» у нас есть информация, там вроде двое армян замешаны – Рубен Саркисян и Сурен Манукян. Хотя...

Рожков вздохнул.

– Источники темные, попытался проверить – ничего не вышло. Скорей это не информация, а слух. И сами эти двое не что-то особенное... Серьезных связей нет, собрали десятка два земляков и пытались «держать шишку» на Богатяновке. Низший уровень организации. Честно говоря, не думаю, что они способны устроить в «Якоре» эту заварушку. Может, Тахир?

Замнач поморщился как от зубной боли.

– Ему-то зачем?

– По финансовой линии он давно подобрал порт под себя, а по остальным – Баржа сильно противился. Если принять эту версию, ничего удивительного в способе расправы нет.

– Это не версия, а фантазии, – нехотя произнес Савушкин. – Какие у тебя данные? Никаких? То-то. Лучше скажи, вы с этими... Саркисяном и его дружком работали?

– Никак найти не можем. Как сквозь землю провалились.

– А что по Мануфактурному?

– Ничего не знаю. Как Семка с братом там оказались, чего хотели, кто их кончил – полная темнота.

– Там способ специфический, – вмешался капитан Макаров. – Молоток и шило. Мясня... В разборках так не бывает.

– Это точно, – согласился Савушкин. – А где этот мужик из адреса? Как его... Лапин? Он же крутился вокруг?

– Лапин, – подтвердил Рожков. – Тоже пропал. Дома не ночевал, с работы накануне уволился. Сожительница его в окно видела, уже после шума и криков. Сунулся в подъезд и убежал.

– Может, его на это дело примерить? – задумчиво, как бы советуясь, спросил Макаров. – Сожительница все что угодно наговорит.

Рожков покачал головой.

– Не тот человек. Я навел справки через участкового. Задроченный работяга, после аварии, крыша набекрень, кличка Чокнутый, смирный... Да и других каких-то соседи раньше видели. Двое, похоже блатные. Но примет точно никто не дал.

– Вот что, – веско начал Савушкин, и Рожков замолчал. – Этого Лапина надо опросить. Может, знает что, может, запомнил кого... Он же сразу подошел, значит, с этими двумя встретился. Думаю, он побегает, успокоится и вернется домой как миленький. Куда ему деваться?

– Точно, некуда, – высказался рыжий молодой опер, почти совсем мальчишка.

Рожков усмехнулся.

– Вот и давай, Петруша, сгоняй в адрес и оставь повестку. Да предупреди сожительницу, чтоб он не испугался... Знаешь этих трекнутых!

Криминалитет низшего звена.

В «Речном» проходило повторное совещание, столь же печальное, как и предыдущее.

– Говорил я тебе – надо больше мест брать, – орал Питон, чтобы все оценили его мудрость и предусмотрительность. – А теперь что?

– Ты ж про Хомута говорил, – защищался Угол. – А он и сейчас живой.

Доктора говорят, организм крепкий, может выкарабкаться...

– А Семена с братом куда? Всегда надо запас иметь!

– Под живых запасать, что ли? – угрюмо удивился Угол. – Тогда нам надо каждому по месту и гробу!

– Вы тут лаетесь, а я ведь за малым с ними не лег! – возбужденно просипел Коляша. Он сорвал голос вчера ночью, когда группировка трясла всю Богатяновку. – Остался бы ожидать, и – готовьте ящик! Бр-р-р-р!

Он передернулся и налил полстакана водки.

– Давайте помянем братков...

Они, морщась, выпили водку, закусили жареным мясом. В сосредоточенной тишине мощные челюсти перемалывали горячие упругие ломти.

– Не верю, что это он их сделал, – процедил Биток. – Чтобы таких ребят как свиней разделать, целая бригада нужна...

Он чувствовал, что бразды правления выскальзывают из рук. Еще одна неудача – и пацаны начнут разбегаться.

– Может, и была бригада... Может, они с Рубеном пришли, – вконец разволновался Коляша, ибо выходило, что он все перепутал и просто отправил ребят на смерть. – Ты посмотри, что получается: если он ни при чем, Семен взял бы его спокойно и привез к нам. Так ведь? А раз такое дело вышло, значит, он не в стороне стоял! Ну, так или нет, скажите свое слово!

– Вообще складно, – вымолвил Угол.