Было ясно, что Юлия все еще сердится на меня.

– Сам Цицерон сравнил меня с Улиссом, – возразил я.

– Цицерон иногда склонен к риторическим излишествам. Большинство политиков таковы. А теперь – как мы найдем Аскилту?

Спорить было бесполезно.

– Может, нам придется подождать, пока она не вернется под свою арку у цирка Фламиния. Наверное, она где-то там, – я широко обвел рукой переполненный народом Форум, – но будет бесполезно пытаться ее найти.

– У тебя есть занятия получше? – нетерпеливо спросила девушка.

– Ну, это же праздник, а у меня была трудная ночь. Я собирался ублажить себя небольшим кутежом…

Юлия оттолкнулась руками от ограды и легко приземлилась на свои изящные ножки высокородной девицы.

– Пошли, Деций, давай ее поищем.

Бойкая энергия моей возлюбленной угнетала меня. Без сомнения, она-то ночью прекрасно выспалась. Волей-неволей я решил, что бродить по городу – такой же хороший способ провести время, как и любой другой, а в развлечениях у нас точно недостатка не будет.

И вот мы отправились в путь, вглядываясь в палатки и тенты, останавливаясь, чтоб посмотреть на какое-нибудь из бесчисленных представлений или дать цепочке празднующих бездумно протанцевать мимо нас.

Заведения предсказателей судьбы были повсюду. Вместо того чтобы собраться в одном месте, как в обычные дни, они устроились везде, где смогли найти место. И их было куда больше обычного, потому что предсказатели из всех деревень и городков на много миль вокруг Рима сошлись на праздник в Город. Они явились даже из такой дали, как Лука к северу и Капуя к югу.

Казалось, в этот день в Рим втиснулась бо́льшая часть италийского полуострова. И еще тут были обычные толпы чужеземцев, явившихся в центр мира, чтобы таращиться с глупым видом – от сирийцев в длинных робах до галлов в клетчатых штанах и египтян с их подведенными сурьмой глазами. Каким-то образом Рим стал космополитичным городом. Полагаю, нельзя быть столицей мира без того, чтобы здесь не бродило множество чужаков.

Сразу после полудня мы исчерпали все возможности Форума Романум, поэтому решили попытать удачи на Бычьем форуме, скотном рынке. Относительно малое число памятников, трибун, помостов и тому подобного облегчало изучение этого места, поскольку многие мелкие торговцы воздвигли здесь своеобразный палаточный городок, похожий на лагерь легионеров, с почти правильной сеткой улиц. Тут было меньше предсказателей судьбы и больше людей, продающих разные товары: ленты, детские игрушки, статуэтки, маленькие масляные лампы и другие вещицы по пустячной цене, которые сходили за подарки.

Моя спутница вела себя так, будто находилась на великом рынке Александрии, восклицая над каждой новой выставкой безвкусного хлама, словно внезапно обнаружила золотое руно, висящее на дереве в Колхиде. Полагаю, то было именно в Колхиде.

– Юлия, я и не знал, что у тебя такая тяга к вульгарности, – сказал я. – Я это одобряю. Благодаря этому ты кажешься… Ну, кажешься более римлянкой.

– Умеешь ты делать комплименты.

Девушка взяла маленькую терракотовую скульптурную группу: две знатные женщины сплетничали, держа на коленях своих собачек.

Я выбрал живописного маленького гладиатора, замершего для нанесения удара и раскрашенного в реалистичные цвета. Он держал крошечный бронзовый меч, и на его шлеме был гребень из настоящих перьев.

– Он мне нравится, – заявил я.

– Еще бы, ты ведь не только вульгарен и римлянин, ты еще и мужчина. Понеси-ка их.

Юлия протянула мне свои покупки и быстро добавила к ним полдюжины других. Я подумал, что она забыла о своей миссии – найти Аскилту, но у нее была редкая способность делить свое внимание между разными задачами. Пытаясь решить, взять алый шарф или пурпурный, моя невеста заметила палатку, расписанную кричащими цветочными узорами.

– Давай попробуем вон ту, – сказала она, зашагав прочь и оставив меня жонглировать всеми ее безделушками.

Я купил красный шарф, чтобы все в него завернуть, и догнал Юлию у входа в палатку.

– Останься здесь, – сказала она. – Если это женщина, которую мы ищем, я хочу немного поговорить с ней наедине. Я позову тебя, когда понадобишься.

Затем она откинула закрывающий отверстие полог и вошла.

Когда Юлия не вернулась спустя несколько минут, я решил, что мы нашли нашу женщину. Я не привык кому-нибудь эдак прислуживать и неловко переступал с ноги на ногу, гадая, что мне делать. Когда я так же покидал Гермеса, он обычно ускользал куда-нибудь, чтобы выпить. Я всегда бранил его за эту привычку, но теперь такая идея показалась мне превосходной. Я огляделся по сторонам в поисках многообещающего киоска, но тут Юлия окликнула меня из палатки.

Находившаяся внутри женщина не была ни старой, ни молодой. Одетая в грубое шерстяное платье примерно того же коричневого оттенка, что и ее тронутые сединой волосы, она сидела среди обычных корзин с сушеными травами и кувшинов с мазями.

– Доброго дня вам, господин, – проговорила она с сильным осканским акцентом.

– Деций, это Аскилта, – сказала мне Юлия, хотя к тому времени мне вряд ли требовалось об этом сообщать. – Аскилта – мудрая женщина. Она много знает о растениях и животных.

– Ах, именно та госпожа, которую мы искали, – сказал я, не зная, как много Юлия ей рассказала.

– Да, но ты здесь не ради трав. Ты – сенатор, который расспрашивает о Гармодии, – сказала хозяйка палатки.

– Она догадалась, – сказала Юлия, робко улыбаясь. – Но мы с ней мило побеседовали.

– Вам, люди, не нужны красивые одежды, чтобы мы знали, кто вы такие, – заявила Аскилта. – Достаточно слышать, как вы говорите. Высокородные посылают своих рабов, когда им просто нужны травы для хозяйства. Самолично они приходят только ради ядов или абортов. Ни одна женщина не приведет с собой своего мужчину, если хочет избавиться от ребенка.

– И вправду мудрая женщина, – сказал я.

– Ты не чиновник из помощников эдила, – заметила травница. – Зачем тебе знать о Гармодии?

Для рыночного люда эдилы были всем римским чиновничеством.

– Я думаю, она продала кому-то яд, и считаю, что покупатель убил ее, чтобы заставить молчать, – ответил я. – Я расследую смерть очень важного человека, и меня предупредили, чтобы я не расследовал смерть Гармодии. Мне угрожали убийством.

Аскилта мрачно кивнула. Я как можно внимательней рассматривал эту женщину, пытаясь вспомнить, видел ли я ее на Ватиканском поле. Я пытался вообразить ее без одежды, с дико развевающимися волосами, неистово отплясывающей под музыку флейты и барабана. Она не выглядела знакомой, но их там было так много…

– Это Фурия, марсы и этруски хотят, чтобы ты держался подальше, верно? – предположила травница.

– Верно, – сказал я. – Гармодия была одной из них? Я знаю, что она из мест, где живут марсы, но была ли она членом их… их культа?