Индию, следовательно, можно в этом отношении скорее поставить наряду с европейскими государствами, чем с отдаленными, малонаселенными странами Нового Света. Посмотрим на величину этой империи и постараемся реализовать ее посредством сравнения с другими знакомыми нам величинами. Представим себе Европу без России, то есть все те страны, в которых несколько столетий назад сосредоточивалась почти вся история, – другими словами, все европейские земли Римской империи, plus вся Германия, славянские земли, находящиеся вне России, и скандинавские государства. Можно сказать приблизительно, что Индия равняется, как по занимаемой ею площади, так и по населению, всем этим странам, взятым вместе. Эта империя, которая теперь управляется из улицы Даунинг, и бюджет которой ежегодно составляет предмет досады и отчаяния палаты общин, значительно обширнее и населеннее, чем была империя Наполеона во время своего апогея. Притом, как я говорил уже, империя эта по типу близка к Европе: это – не громадная, пустынная область, подобная прежним испанским областям в Южной Америке, а густонаселенная территория с древней цивилизацией, со своими языками, религиями, философскими системами и литературами.

Я думаю, вам будет легче составить себе понятие о громадности Индии, если я раздроблю ее на части. Понятие о всей Европе в ее целом производит на нас впечатление чего-то громадного потому, что в уме нашем проходят шесть или семь великих государств, из которых она состоит. Наше представление о Западной Европе является суммой наших представлений об Англии, Франции, Германии, Австрии, Италии, Испании и Греции. Может быть, Индия покажется нам столь же грандиозной, если мы представим ее себе как нечто сложное. Во-первых, она обладает областью, которая по населению далеко превосходит любое из европейских государств, за исключением России, и даже несколько превышает Соединенные Штаты. Это – та область, которая находится под управлением бенгальского вице-губернатора и носит название Бенгал. Она имеет около 71 миллиона[101]жителей на площади значительно меньшей, чем площадь Франции. Затем следуют две области, которые можно также сравнить с европейскими государствами. Это – Северо-Западные провинции, близкие по размерам к Великобритании без Ирландии; они занимают несколько меньшее пространство, чем эти страны, но население их (почти 35 млн.) больше. Затем идет Мадрасское президентство; занимаемая им площадь больше и приблизительно равняется Великобритании с Ирландией, население же, бывшее в 1881 году меньше, теперь сделалось значительно больше, чем в Северо-Западных провинциях (38 млн.), и приблизительно такое, как в Соединенном королевстве. Население каждой из этих трех провинций значительно превышает 20 миллионов. Далее идут две провинции, в которых население приближается к 20 миллионам, а именно: Пенджаб (22 млн.), несколько более населенный, чем Испания, и Бомбейское президентство (15 млн.), в котором население несколько меньше, хотя по занимаемой площади провинция равняется Великобритании с Ирландией. К следующему разряду принадлежат: Ауд (12,5 млн.), который несколько больше, и Центральные провинции (около 10 млн.), которые приблизительно равняются Бельгии с Голландией. Все перечисленные провинции вместе с другими, не столь важными, составляют ту часть Индии, которая находится непосредственно под английским управлением. Вся область, состоящая фактически под верховной властью Англии, еще обширнее. Когда мы говорим об империи Наполеона, мы имеем в виду не только ту территорию, которая непосредственно управлялась его должностными лицами, а также и те государства, которые, будучи номинально особыми монархиями, фактически находились под его властью. Так, Рейнская конфедерация состояла из многих германских государств, согласившихся по формальному договору считать Наполеона своим протектором. Англия имеет подобную же зависимую конфедерацию в Индии, и это еще увеличивает ее территорию; население этой конфедерации равняется 63,5 миллиона жителей.[102]

Неужели Англии, помимо многочисленного населения самой Великобритании, ведущего тревожную политическую жизнь, помимо ее громадной колониальной империи, приходится еще отвечать за чуждую ей, густонаселенную Индийскую империю, почти равную всей Западной Европе? Возможно ли, чтобы при этих условиях англичане не имели и не желали иметь хотя бы самых элементарных сведений об этой империи? Да возможно ли вообще, даже и при желании добыть эти сведения, составить рациональное мнение о делах, столь отдаленных и столь сложных?

Существовали и раньше великие империи, но управление ими обыкновенно находилось в руках нескольких сведущих лиц. Рим был принужден поручить свою империю одному неответственному лицу и даже для себя самого не мог сохранить прежней гражданской свободы. Соединенные Штаты, правда, представляют громадную область, успешно управляемую демократической системой, но надо помнить, что территория их, хотя и чрезвычайно обширная, составляет одно целое, а население, каким бы многочисленным оно ни сделалось со временем, всегда будет по существу однородным. Если бы Соединенные Штаты завладели странами, отделенными от них морем и населенными другой национальностью, то их мировое положение сразу существенно изменилось бы. Попытка управлять империей не властью отдельных опытных лиц, а путем системы, основанной на общественном мнении, и притом управлять населением отдаленным, совершенно чуждым и по самому духовному складу не похожим на население метрополии, – вот что ново в отношениях между Англией и Индией. Общественное мнение необходимо руководится немногими широкими, ясными, несложными понятиями. Когда интересы страны ясны, и главные принципы ее управления безошибочны, общественное мнение может безопасно судить даже о чрезвычайно важных вопросах. Но общественное мнение легко может заблуждаться каждый раз, когда от него требуют, чтобы оно вникало в тонкости вопроса, проводило точные разграничения, применяло один ряд принципов в одном случае, другой – в другом. Такое именно затруднение и представляет Индийская империя. Она так сильно отличается и от самой Англии, и от колониальной империи, что требует совершенно иных политических принципов.