Поэтому извозчик наше всё! Он и повёз меня на окраину мимо железнодорожного вокзала. А потом и дальше. Деньги правят миром! Особенно там, где их никому не хватает. Правда, уехал я недалеко, до небольшого селения Топлец. Правильно прочитал название или нет, но для себя определил его так. Впрочем, и в разговоре оно где-то так же звучало. Дальше извозчик не поехал, высадил меня на окраине. А жаль. Придётся самому выбираться. Проводил взглядом удаляющуюся повозку, сплюнул разочарованно на обочину и не торопясь направился к центру поселения. Нет, всё-таки не деньги правят миром. Иначе бы меня и дальше спокойно везли.

Пришлось прикупить немного еды и нанимать подводу. Здесь уже нет ни колясок на резиновом ходу, ни ещё какого-либо комфортного транспорта. Нет, можно было бы самому добираться пешком до границы. Наметить маршрут по горам-холмам, по лесу, но нет у меня никакого желания ломать себе ноги по местному бездорожью. «Орёл по земле не ходит!» Шутка, конечно, но доля правды-то в ней есть! Что мне в лесу делать? «Рембой» прикинуться? Не получится. Ну какая из меня «Ремба»? Нет, я, конечно, о своих способностях весьма высокого мнения, но стоит только вспомнить свой разбитый нос, и сразу способности начинают резко конфликтовать с реальными возможностями. Так что никаких «пешком»! И лучше всего вот так – на подводе, со скоростью неспешно шагающей лошади. А поезда я никакого за всё это время так и не увидел…

Ночевал в этой же телеге. Водитель кобылы провёл ночь на войлочной подстилке под своей таратайкой. Храпел, зараза этакая, до утра. А я, в отличие от него, мёрз, и потому всё время ворочался с боку на бок. Было холодно, и наваленные загодя в телегу несколько хороших таких охапок душистого сена не очень-то и спасали. Мне бы к этому сену шкуру какую-нибудь сверху или тулуп овчинный. Такой тяжёлый, шерстью пахнущий… Мечты, мечты.

Первый день, будем считать, прошёл спокойно. И ночь. Хоть и было холодно. На самом же деле просто всё время был настороже, дремал вполглаза. И своего возницу опасался, и по сторонам внимательно поглядывал. Прислушивался, что точнее будет. Даже пистолет свой из бокового кармана во внутренний нагрудный переложил.

И на утро никто нас не побеспокоил. Не ищет меня никто в этом направлении. И с каждым новым днём подобная вероятность всё уменьшается. Найдут того извозчика? Вряд ли? И вряд ли сообразят сразу искать в этом направлении. Если вообще сообразят. А потом уже будет поздно. Опять же, заезжать на телеге в эти мелкие городишки на своём пути я не планирую. Будем уходить на второстепенные направления. Это здесь пока всего одна дорога на север, а ближе к Темешбургу дорожная сеть оживляется и разветвляется. Впрочем, есть ещё один путь к тому же Темешбургу, как раз скоро (относительно, конечно – со скоростью телеги в одну лошадиную силу денька этак через полтора-два) будет ответвление на запад, но оно уходит далеко в сторону и, судя по карте, в два раза длиннее нынешнего. Не пойдёт…

Но это до самого Темешбурга. Нужно ли мне туда вообще? Пока не знаю. Это ведь уже будет территория Австро-Венгрии. Почему я сомневаюсь? Да потому что, к огромному моему сожалению, на трофейной карте ни один немецкий или австрийский аэродром никак не обозначен. Да на ней вообще почти ничего нет, ни отметок о заданном и проделанном маршруте, даже тех аэродромов, куда уже садился этот самолёт на нашем прерванном пути, и тех нет! Единственная подходящая для меня отметка – это предполагаемый аэродром посадки под Темешбургом кружком обведён. И всё! Как можно летать с такой поганой подготовкой к перелёту? Линии разграничения войск на восточном фронте – и той нет!

Поэтому пока просто едем до границы. Где мой уговор с водителем лошадки и заканчивается. Там осмотрюсь и буду принимать решение.

Приближающийся паровоз услышал издалека. Возницу моего сие чудо ни в коей мере не заинтересовало, а вот я даже привстал в телеге, развернулся назад. Первым делом густой дым из трубы увидел, и только потом в клубах этого дыма гордо объявился и сам виновник переполоха.

До железной дороги от нас недалеко, всего-то шагов сто. И расположена она чуть ниже нашей грунтовки. Поэтому железнодорожный состав смог прекрасно разглядеть. Хорошо, что не стал терять времени и дожидаться поезда. Вагонов за паровозом совсем немного, все они какие-то маленькие на вид и… Коротенькие, что ли? Словно игрушечные. Наверняка и пассажиров мало. Нет, пусть на телеге и дольше по времени, но проще и безопаснее…

Ещё один интересный факт. Сколько уже едем, а никаких войск я нигде не вижу. Никто не перемещается по дороге, нет военных гарнизонов и лагерей в населённых пунктах. Вообще ничего нет – кругом спокойствие и мирная пастораль сельской глубинки. Они что? Совсем к войне не готовятся? А как же шумиха в газетах? Или все войска к границам стянуты? Может быть, может быть. Вот доберусь и посмотрю…

С надоевшим мне за эти дни гужевым транспортом я распрощался перед границей. Ну а если быть более точным, то перед очередным невеликим селом, коих мы за время поездки проехали немало. Именно на противоположном конце этого вытянутого поселения и находился пропускной пункт пограничной стражи. И за всё это время я так и не увидел ни одного местного военного. И ничуть этому моменту не расстроился. Ни на дороге нам никто не попадался, ни здесь, у самой границы. Похоже, вся готовность Румынии к войне является вымыслом. Фикцией. Обманом. Вводят всех в заблуждение. Кроме австрийцев и немцев. Почему-то у меня именно такое мнение сложилось…

В само селение мы заезжать не стали, остановились сразу же, стоило только околицу увидеть.

За всё время пути нас так никто с проверками и не побеспокоил. Расслабляться я не расслаблялся, на такое явное невнимание к своей персоне не обижался. Правда, вымотался за эти дни и ночи до потери пульса. Спал вполглаза, присматривая за возницей и за обстановкой на дороге. Периодически спрыгивал на укатанную землю, разминался, трусил потихонечку за телегой. И когда впереди показался конечный пункт нашего маршрута, я не стал тянуть до последнего, скомандовал останавливаться.

Дальше можно и своим ходом дойти. Рассчитался, выплатив остаток к задатку, выхватил из повозки свой мешок. А вот дальнейшие действия возничего обрадовали. Не стал мой уже бывший водитель заезжать в деревню на отдых. Сразу же убрал куда-то за пазуху деньги, махнул на прощание своей шапкой, прихлопнул вожжами по грязному лошадиному крупу. Развернулся практически на месте и уехал. Ну и хорошо. А то остановился бы на отдых в деревне, сразу вопросы бы возникли, кого это он привёз? Товара-то для торговли у него никакого нет.

Заметил ли кто-то с окраины этот манёвр или нет, не знаю. Да и всё равно мне уже. Потому что совсем рядом с дорогой стадо коров пасётся, и пастух в мою сторону таращится. Так что поздно метаться. Раньше соображать нужно было. А я всё до последнего тянул.

Возница со своей лошадью давно скрылся из глаз, ну и я не остался на месте. Ушёл с дороги, миновал выпас с местной рогатой живностью (прошлогоднюю траву доедают? Свеженькая-то ещё не выросла) и присел под сосну на опушке леса. Как раз напротив пастуха. Поговорю хоть. Если получится, само собой.

Поговорить и кое-как расспросить местного деда у меня получилось. С грехом пополам, правда. К моей радости здесь, на границе, немецкий почти все жители хоть как-то, но понимали.