– Ну и хорошо.

Я никак не мог взять в толк, отчего она так на меня сердита.

– Что ты стала делать? – спросил я.

– После звонка бабушки? Поездила немного. Нашла дорогу к берегу.

Она помолчала.

– Прошла вдоль моря. Ночью пляж охраняют не слишком усердно.

– Да?

Это меня удивило. К этой части бухты трудно пройти по муниципальной дороге. Должно быть, чувствуют себя в безопасности в присутствии огромного количества электроники, напиханной повсюду.

– Твоя адвокатша не из тех, кто задергивает занавески, – заметила Элис. – А от тебя пахнет чем-то… ароматным. Прости, может, я не то говорю.

– А!

Если кто-то смотрел в открытое окно, зрелище, должно быть, было еще то.

– Ты и в тюрьме ее целовал?

Так вот почему она так на меня взъелась.

– Нет. Я пытался узнать у нее то, что мне было нужно, и убрался, прежде чем бандиты откликнулись на ее звонок. Вот и все. Сюзанна знает обо мне то, чего я сам не знаю, но хочу узнать.

Я рассказал ей о Гвинете, о возможном переезде в исправительное заведение Маккендрика, о том, что сказала Сюзанна о моей «казни», о пропаже денег, но ни слова о встрече, о которой условился со Стэплтоном.

Элис немного оттаяла.

– И что тебе посоветовала адвокатша?

– Ехать с ней на юг, пересечь границу. Там у нее еще один дом. Затеять долгие переговоры с государственной юстицией. Чего еще можно от нее ожидать? Но потом она вышла за пивом и позвонила Стэплтону. Остальное…

Я развел руками.

– Элис, – сказал я. – Жаль, что я не тот человек, за которого ты меня принимаешь. Я привязан к прошлому. И от этого мне не отключиться, как бы ни старался. К тому же у меня нет того, чем должны бы обладать современные мужчины. Ни манер, ни морали, ни обаяния. Вот, например…

Я сунул руку в карман и вытащил двойную нитку жемчуга.

– Я украл это вместе с компьютером Сюзанны. Хотел сделать тебе подарок. Теперь понимаю, какая дурацкая это была идея.

Она смотрела на сверкающие в темноте бусины.

– Они настоящие?

– Ты видела дом. Неужели думаешь, что у нее могут быть подделки?

Элис провела пальцами по жемчугу и убрала руку.

– Это не мое, Бирс.

– Да, – согласился я и немного обрадовался.

Если бы она с улыбкой приняла подарок, мне пришлось бы ей доверять. Так уж устроены и мужчины, и женщины.

– Я узнал кое-что у Сюзанны и ушел. А сейчас сижу и чувствую себя идиотом, у которого в мозгу сидит большая картина, но я никак не могу ее увидеть.

Я снова выкатил на дорогу дребезжащий «вольво». Надо подумать, где остановиться так, чтобы Ридли Стэплтон и Кайл Маккендрик нас не обнаружили.

Лао Лао ждала нас в гавайском баре в Эдеме, в трех кварталах от дома. Она захватила с собой полиэтиленовую сумку с пожитками. Перед старушкой стоял фруктовый коктейль с бумажным зонтиком. По лицу Лао Лао было видно: приятный вечер у камина с рюмкой хорошего коньяка в ее планах не значится.

– Спасибо, подонок, – пробормотала она, когда я помог ей сесть в машину.

Другого слова я от нее не дождался, даже когда мы пришли в мотель «Сивью». Лао Лао молча направилась в свой номер. Элис стояла в сторонке, пока я добывал из автомата безалкогольные напитки и закуски и думал о предстоящем разговоре.

По пути из Пеликан-Бэй мы каждый раз проезжали «Сивью». С детских лет я помнил правило: лучше всего прятаться в самом видном месте. «Они не станут нас искать в трех милях от особняка Сюзанны Аурелио», – подумал я. На самом деле я сомневался, что Стэплтон вообще будет меня искать. Ведь я назначил ему встречу на следующее утро. Будучи человеком со средствами – это доказывал вертолет, – Стэп, конечно же, думает, что встретится со мной, выслушает и, если понадобится, вытрясет из меня информацию, которая до сих пор оставалась нераскрытой. Возможно, так все и будет, хотя я намеревался избежать этой встречи.

Мотель «Сивью» был местом для подростков моего поколения. Парни приводили туда на несколько часов своих подружек. Можно было заказать номер на день или на вечер. Если подросток хотел проявить исключительную щедрость, то платил за ночь. Это, правда, случалось нечасто. Более тридцати лет назад я входил в это здание по служебной надобности. Пропавшего подростка я позднее нашел мертвым под мостом Де Сото. Больших изменений я не заметил. Тот же безвкусный красный бархат, пластмассовая мебель, дешевые гравюры с изображением Парижа и Рима. Даже в мое время все это не казалось экзотическим.

Я спросил три отдельных номера, что удивило неуклюжего парня, стоявшего за стойкой регистратуры. Не составило труда узнать у него, что на эту ночь мы – единственные постояльцы. Мне показалось, что в мотеле давненько не было клиентов, оплачивавших ночной постой, судя по тому, что он оставил нас дожидаться в вестибюле, а сам пошел проверить, готовы ли комнаты к человеческому обитанию.

Разумеется, они не были готовы, но спорить я не собирался. Мотель был в своем роде классическим: комнаты вытянулись в ряд по обе стороны от регистратуры. Ладно, сойдет.

– А в мотеле «Бейтс»[13]было много народу? – спросила Элис, когда мы направились к номерам.

Три комнаты были в левом ряду, крайний номер отдали Лао Лао. Мне страшно хотелось войти в комнату, какой бы она ни была, и уснуть.

– Культурная ссылка на двадцатый век, – заметил я. – Я поражен. Когда со всем этим будет покончено, я возьму тебя в «Оверлук»[14]или его аналог.

– Я не знаю этого отеля, Бирс. Не искушай судьбу.

Я вошел в первый номер.

– Ни в коем случае. Могу я попросить тебя на минутку?

Я показал ей компьютер Сюзанны.

– Интуиция подсказывает мне, что здесь для нас может быть что-то полезное. Возможно, в случае необходимости я свяжусь с внешним миром.

Она нахмурилась. Тощий администратор вышел из-за стойки и с подозрением посмотрел на нас.

Элис подошла к нему и спросила:

– У вас есть вай-фай?

Он посмотрел на нас с выражением, которому хотел придать твердость.

– Двадцать долларов в день. Наличными.

Я подал ему купюры и получил взамен мятый билетик.

Он зашаркал дешевыми кроссовками.

– Никаких веб-камер в номере. Это наше правило. Никакого живого порно. В прошлом месяце нас оштрафовали. Я не хочу неприятностей.