ободрила его Лайда. – Вита – это мать Эдмунды, если вы не знали – на наших семейных сборищах часто жалела, что вы для её дочери лишь наставник.

Нейтан мог лишь пожать плечами. Что он мог поделать? Набиваться женщине в любовники после того, как она сказала «нет», преследовать её? Это было бы низко. То есть, конечно, прикидывал, как бы поаккуратнее повторить своё предложение чуть позже. Но не успел ничего ни сказать, ни сделать. Тем временем Кэс Уолтер не терзался никакими моральными вопросами и откровенно добился своего – причём настолько втихаря, что мало кто заподозрил его и Эду в романе.

Уже привычная ярость нахлынула, сцепила зубы, сковала пальцы, сжав их в кулаки. Но Лайда вдруг взяла его за руку.

– Вы ведь в курсе их планов? Эдвина и Эдмунды?

– Только в общих чертах, – покачал головой Нейтан.

– Хорошо. Пока ещё рано. Передайте им, что здесь всё по-прежнему, всё в силе. Но только ни один медик не нашёл пока способа вернуть Эдвина, и… И я не знаю, как быть с его телом, если оно никогда не поднимется с кровати.

Нейтан покачал головой.

Попытался представить, каково быть Фаднором и Лайдой Эдвертонами. Каково быть Витой Стил. И что легче: думать, что дочь потеряна навсегда, опороченная другом и разорванная взрывом… Или ежедневно приходить в госпиталь и видеть на кровати неподвижное тело сына. Без особой надежды на то, что он когда-нибудь поднимется и будет ходить, смеяться, любить, драться, делать тысячи дел и даже не задумываться, что он их делает.

– Значит… Я был не совсем прав, подозревая, что Эда каким-то образом оказалась в теле Эдвина. Всё сложнее… и гораздо хуже. Она перекроила себя, она практически украла личность своего кузена и вашего сына. А он… Неясно только, каким образом вы сумели перенести его сознание в автоматона? – спросил он. – И как сумели позволить им такую авантюру?

– Как будто они спрашивали, – Лайда вытерла скупую слезу с лица. – Эдвин всегда был такой дерзкий, своевольный! И любил управлять автоматонами. Конечно, он всегда был прирождённым бойцом, а не чинильщиком, как мы с отцом, но автоматоны ему нравились. Как игрушки! Вот и доигрался. Каким-то образом дотянулся сознанием до своего бота-денщика Магота. По сути ведь маги так и управляют этими железяками. И автоматон пришёл сюда, в больницу, заговорил с нами. Напугал нас с Фаднором, мы ещё долго не могли привыкнуть. Ну, а Эдмунда… после того, как мы рассказали ей о том, что протезы на самом деле зарегистрированы на Эдвина, чтобы прикрыть её, она сделала это. Как вы сказали? Украла личность Эда. Причем с его одобрения. Знаете, они ведь раньше никогда не были особо дружны. Насколько могут быть дружны кузен с кузиной? Это же примерно как кошка с собакой!

– Ну, кошки с собаками иногда очень даже дружат, – пожал плечами Нейтан. – Стало быть, здесь, в госпитале, эти двое спелись и решили отправиться в Войден. Откуда они узнали, что Уолтер там появится?

– Тут такое, – Лайда подалась вперёд, почти легла грудью на стол, и Нейтан бессознательно повторил её движение.

Так они почти встретились лицами, и Лайда могла понизить голос почти до шёпота.

– К Эдвину порой приходили сослуживцы. Особенно одна, она не так давно вышла замуж за какого-то офицера из соседнего с вашим участка. Приходила, просила прощения, что не ждёт чудес. Эд потом, уже в образе Магота, говорил, что не в обиде, но я… Мне всё равно за него больно! В общем, в тот день, когда один из его друзей всё рассказал, Эдмунда уже крепко держалась на ногах и уже была готова изменить свой облик. Когда Магот притащился сюда, Эда смогла поговорить с двоюродным братом, и говорили они долго. Вот в тот день и пришёл Райди. Видимо, у парня накипело – вот он всё у кровати сотоварища и высказал про выскочку Уолтера. И что из-за того люди погибают, и что делишки он проворачивает тёмные, и что вот в другой отдел перешёл, собирается внедряться в цепочку контрабанды наркотиков, которая начинается в Войдене. Эдвин всё слышал – и всё сразу же передал Эдмунде.

Нейтан кивнул.

– Всё сходится, – сказал он. – Лайда, вы… Вы не представляете, как помогли моему расследованию.

– Разве вы ведёте расследование? – подняла брови мать Эдвина.

– Да. Частное, – кивнул Нейтан. – Ведь для вас почему-то не секрет, кто я. Вы не боитесь меня. Вы ждали, что я приду. Так почему удивляетесь словам про расследование?

– Кое-кто обмолвился мне, что она вам нравится, – сказала Лайда.

– Я едва не умер, когда узнал, что она убита, – сказал Нейтан, не слишком удивляясь «кое-кому»: вернее всего, то был Магот. – И представьте мое удивление, когда в мой участок явился некто с её глазами, с её памятью, кто-то настолько же похожий на неё, насколько даже родной брат не был бы похож… Но только он – мужчина, не женщина. И утверждает, что является Эдвином Эдвертоном, однако… Скажите, ваш сын хромал после ранения в ногу?

– Ещё как, – кивнула Лайда, – ему две операции не помогли, и даже маги не избавили от хромоты: сильно повреждена мышца.

– Вот! А у Эдмунды были совсем другие раны. Спору нет: серьёзные. Не отказался бы от выписки из дела о её гибели, но уверен, что все, чего ей не хватает, осталось там, на месте, и названо в отчёте «фрагментами тела».

– Так и есть, – Лайда снова кивнула и закрыла глаза. – Та девушка, которая притащила Эду на себе, была залита её кровью. Удивительно, что при таких потерях Эда все-таки не умирала…

Нейтан чуть нахмурился.

Да, удивительно. И есть только одна магия на свете, способная на то, чтобы вернуть человека с того света или дать ему ещё немного времени, чтобы задержаться на этом. Вопрос только, зачем это мертвителю. Обычно они просто страдают от своего страшного дара и постепенно скатываются во тьму. Озлобленные, безумные, неспособные противостоять самим себе…

А ведь девушка была в перчатках…

– Это всё очень и очень странно. Как и то, Эдвину удалось вселить свое сознание в жестянку-Магота, – сказал он.

– В его разбитом теле это сознание чувствовало себя скверно, – пожала плечами Лайда. – Эд хотел помочь кузине и, чего уж там, очень