Ирвин провожает меня до крыльца:

—  Иветта, я помню, то вы собираетесь работать, но найдите время отдохнуть.

Я закрываю дверь, но в окно наблюдаю, как экипаж отъезжает. Увы, про отдых Ирвин зря напомнил, не светит он мне этой ночью. Экипаж скрывается, и я отхожу от окна, задумываюсь, подняться наверх за компотом или сразу в подвал? Хм… пойду работать. Вдруг всё-таки получится до на рассвете хоть часик подремать?

Экипаж скрылся, и тем неожиданнее барабанный стук в дверь.

Ирвин вернулся? Первая мысль именно такая. Вторая разумнее —  клиентки или спасающиеся от них бегством девочки. Но на пороге Ирьяса. Кивнув мне, ведьма входит, оглядывает пустой, выкрашенный в розовый цвет холл.

—  Удивила…

Я пожимаю плечами. Никакого желания говорить с хозяйкой. Я подспудно не жду от неё ничего хорошего, слишком неприятное впечатление о ней сложилось. А ещё мне очень не нравится ревнивый огонёк в её глазах.

—  Да, небольшой ремонт, —  соглашаюсь я, хотя очевидно, что её “удивила” относится отнюдь не к покраске стен.

—  Иветта, теперь, когда ты попробовала на себе, сколь много требуется для открытия собственной лавки, ты по-прежнему не хочешь пойти ко мне в ученицы?

Пфф!

Я, конечно, сдерживаюсь, но какова наглость!

—  Нет.

—  Помощь нужна? Я слышала, какой ажиотаж вызвала твоя косметика. Разве ты справишься одна?

Ирьяса не та, с кем я готова сотрудничать. Но даже безотносительно нашего предыдущего общения, одной последней фразы достаточно, чтобы послать. Вежливо, разумеется. Потому что нельзя связываться с теми, кто тебя со старта принижает. “Разве ты справишься одна?” —  подразумевается, что без мудрого руководства априори не справлюсь. Плавали, знаем. К чертям таких доброхотов.

—  О, да, всё по плану. Спасибо за беспокойство.

—  Хм… Иветта, рада за тебя. На самом деле я зашла… с просьбой.

—  Вот как?

Пропади уже, а?

Ирьяса подходит ближе и достаёт из мешочка на поясе каталог. Смятый.

Я прекрасно понимала, что с дешёвой бумагой будет именно так. Да и с дорогой, если честно. Никто беречь каталоги не будет. Их уронят в грязь, порвут, выбросят с мусором. Но всё равно внутри меня передёргивает.

Если бы я пришла к продавцу с просьбой, я бы постаралась сохранить товарный вид рекламного буклета. Или, по крайней мере, не доставала бы настолько зажёванный.

Не замечая моего недовольства, Ирьяса открывает каталог и указывает на розовую помаду.

—  Иветта, продай мне? Пользуясь случаем, вне очереди, —  и улыбка неестественно заискивающая.

В просьбе на первый взгляд нет ничего особенного. “По знакомству” практика, с одной стороны, порочная, с другой —  весьма действенная. Той же Айсан я бы без колебаний пошла навстречу. Кстати! Надо ей подарить полный набор.

Но мне не нравится, что Ирьяса говорит о покупке в самом конце, начинала она с попытки захомутать меня в ученицы. Как такового интереса к помаде я тоже почему-то не вижу. А ещё меня беспокоит, что Ирьяса не попыталась получить косметику бесплатно.

—  Я выполню ваш заказ вне очереди, —  улыбаюсь я и достаю бланк. —  Вы хотите только помаду? Модный дом работает по предоплате. Завтра до официального открытия я лично принесу вам ваш заказ.

—  Иветта, к ему такие сложности? У тебя же есть помада. Я просто куплю, вот, —  она протягивает мне купюры.

Она на сон грядущий собралась краситься? Подушку пачкать?

Я качаю головой:

—  Ирьяса, сожалею, но модный дом работает только на заказ.

А ведь точно! У меня нет торговой лицензии, именно поэтому я сделала ставку на каталоги и работу на заказ соответственно. Если бы я сейчас повелась и продала, Ирьяса наверняка донесла бы в мэрию или шантажировала.

—  Иветта, при чём здесь модный дом? Я прошу продать.

—  У меня нет торговой лицензии, Ирьяса. Я соблюдаю закон.

—  Я по-соседски прошу, как ведьма ведьму, а ты…

Угу-угу.

Я достаю из саквояжа баночку с розовой помадой. На крышке легко читаемая надпись: “Пробник. Не для продажи”.

—  Ирьяса, сперва просто посмотрите подходит ли вам консистенция и цвет. Возвращать не обязательно.

—  Ты смеешь предлагать мне помаду после кого-то? Пользованную?!

—  Нет, пробник абсолютно новый.

Но Ирьяса предпочитает не услышать.

—  Возмутительно!

Она уходит, громко хлопнув дверью.

Что же, сама виновата: если в начале я думала отложить выкуп дома до праздника, то теперь распрощаться с Ирьясой в приоритете.

Я прячу пробник обратно в саквояж и спускаюсь в подвал работать. Я и так-то не представляла, как успеть к открытию, так ещё и ведьма отвлекла. Но несмотря на мелкие неурядицы настроение ползёт вверх и я предвкушаю —  завтрашний день обещает быть ещё более волнующим, чем сегодняшний.

Впрочем, к полудню мне уже так не кажется.

Ночь напролёт я колдую над котелками и благодарю всех богов за то, что мне повезло с партией “бракованных”. Я варю, разливаю по баночкам, варю… В какой момент ко мне присоединяется Ольза, я пропускаю, лишь отмечаю, что подруга не подвела, пришла и взвалила на себя половину работы. Ночью же мальчишка, сын гончара, привозит дополнительную партию упаковок, и работа закипает с новой силой.

—  Мы не справимся, —  Ольза озвучивает мои мысли с поразительным равнодушием. Таким тоном сообщают, что за окном дождь и советуют взять зонтик. Устала?

—  Завтра же наймём, —  обещаю я. —  Думаю, до открытия. Ольза, твой брат надёжен? Можно его на учёт посадить?

Утром, помимо кадрового вопроса, приходится встречать мебельщиков. Грузчики, габаритами не уступающие шкафам, с приятной быстротой превращают пустой холл в выставочный зал. Ставить торговую стойку я категорически отказываюсь. Памятуя о вчерашнем, я уверилась, что прямые продажи —  табу. Да и в схему торговли по каталогу не вписываются. Стойку затаскивают в подвал на радость Арену, тотчас её окупировавшему.

К полудню я урываю полчаса тревожного дрёма, встаю под гудение телефона, с трудом удерживаюсь, чтобы не швырнуть проклятый будильник в стену, умываюсь бодрящей ледяной водой, крашусь сама и помогаю девочкам.

И ровно в полдень модный дом Иветья распахивает двери.

В зал мы предусмотрительно никого не пускаем, иначе давка будет хуже, чем в столичном метро в час пик. Открытие пройдёт на свежем воздухе, благо погода радует безоблачным небом и теплом.

Два прилавка специально установлены снаружи, и мы торжественно выставляем пробники косметики.