Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роу, воодушевленный тем, что впоследствии назвал «чертовским здравомыслием этой женщины», рассказал анекдот. Этим он чуть не испортил все труды Надин, однако положение спасла Эдит Фермой-Джонс, чей анекдот даже не претендовал на то, что звучать смешно. Он вызвал веселье, и рассказчица решила, что нечто смешное в него все же закралось.
– Как ты думаешь, может, рассказать о случившимся со мной пару лет назад в Бельгии? – обратился Роу к жене. – Помнишь, как на конской выставке я залез на коня, тот понес и я выиграл соревнование?
Его история вызвала живой интерес у присутствующих.
Однако ужины в Брэгли-Корт обычно затягивались. В конце концов все замолчали. Дворецкий уронил тарелку. Пратт попытался пошутить, но неудачно. Снова воцарилась тишина. Лорд Эйвлинг откашлялся. Как хозяин, он чувствовал себя униженным и не мог больше выносить этого.
– Хочу попросить у вас прощения, – произнес лорд Эйвлинг. – У меня нет слов, чтобы выразить горе оттого, что все вы, оказавшиеся под моим кровом, попали в столь драматическую ситуацию.
– Уверен, я выражу общее мнение, – принял эстафету Эрншоу под легкий сочувственный ропот, – если скажу, что ни у кого не найдется для вас слов осуждения.
– Правильно! – вскричал Роу. – Это не только ваши, но и наши похороны, милорд!
Ту же самую мысль можно было бы выразить гораздо менее неуклюже.
– Благодарю, – кивнул Эйвлинг. – Верно то, что я не сумел этого предотвратить. Но никуда не могу деться от чувства ответственности и хочу, чтобы вы знали: если бы решение принадлежало мне, то никто из вас не был бы обязан оставаться здесь.
– Бегство с тонущего корабля?! – вознегодовал Роу.
– А мы тонем? – пробормотал Пратт и получил под столом пинок, который миссис Роу предназначала своему мужу.
– Вы отлично понимаете, что имеется в виду, – нахмурился Роу. – Уверен, никто бы не захотел уехать. Уехавший недалеко ушел бы от полиции!
На сей раз пинок его жены достиг цели.
– К сожалению, это соответствует действительности, – заметил Эйвлинг. – Мы, в сущности, пленники, включая и меня. Я обещал инспектору Кендаллу перед его внезапным отъездом, что вы останетесь тут.
– Как загадочно! – воскликнула мисс Фермой-Джонс. – Любопытно, почему он уехал? Кто-нибудь знает, инспектор уже вернулся?
– Насколько мне известно, нет.
– Он не обязан уведомлять нас о своем возвращении, – пробормотал Пратт. – С него станется вернуться ползком и застигнуть нас врасплох. Кстати, никто, надеюсь, не оставил наверху изобличающих улик? Пока мы ужинаем, наши ящики могут обыскать.
– Нашли над чем смеяться! – проворчал Роу.
– Я серьезно, – возразил он. – Сначала вскроют то, что заперто.
– Бросьте! – возмутилась миссис Роу. – Разве они посмеют?
Надин невольно посмотрела на Тейверли, тот поймал ее взгляд, а потом повернулся к Энн.
– Вы не спешите рекламировать отцовский винный погреб, – сказал он, поднимая бокал.
Ее бокал стоял нетронутый. Она улыбнулась и выпила.
– Если бы я глотнула вина, то захмелела бы! – неожиданно сообщила Рут.
– Я уже пьяна, – усмехнулась Энн. – Налейте мне еще, Томас! – Тот повиновался, и она добавила: – У кого дрожит рука, у меня или у вас?
Несколько минут назад тарелку выронил именно Томас.
– И все же мне кажется, – продолжила миссис Роу, – что эти полицейские считают, будто им все позволено. Представляете, они ворвались к нам в спальню и заставили нас открыть все шкафы!
– Сержант заглядывал под мою кровать! – подхватила Надин. – Его ждала находка: карандаш.
– Он задавал вопросы? – спросила Энн.
– Да, и я сразу все ему выложила, чтобы от него избавиться. Поскольку я ничего не знаю, это было нетрудно. Наверное, он и вас подверг подобному испытанию?
Энн кивнула.
– Они всегда всех допрашивают, – авторитетно заявила мисс Фермой-Джонс. – Но когда сообщаешь им что-нибудь важное, они не слышат.
– Вы рассказали им что-то по-настоящему важное? – недоверчиво осведомился Пратт.
– Я не должна озвучивать здесь конфиденциальную информацию.
– Нас они ни о чем не спрашивали, – заметил Роу почти с сожалением. – Значит, некоторых они пропустили.
– Полагаю, они пропустили многих, – утешила леди Эйвлинг. – В доме свыше тридцати человек.
– Неужели?
– Считая прислугу.
Роу был не только утешен, но и впечатлен.
– Свыше тридцати! – повторил он, быстро считая в уме. Его арифметические способности оказались безупречными. – Представляю, какие расходы вы несете!
Внезапно разговор прервался. Присутствующие услышали, как к дому подъезжает машина. Внезапное и никак не объясненное исчезновение главного полицейского всем подействовало на нервы.
– Наверное, это наш Шерлок? – предположил Пратт.
– Пойду взгляну, – сказала Энн, но, встав, застыла в нерешительности. – А знаете, я действительно пьяна!
– Вас проводить? – предложил Тейверли.
Она покачала головой, отодвинула свой стул и выбежала вон.
– Зачем ей это понадобилось? – недовольно спросил Эйвлинг.
– Необязательно идти туда всем, – объяснила леди Эйвлинг, видя, что муж готов последовать за дочерью. – Она сейчас вернется.
В холле Энн остановилась, не понимая, зачем здесь очутилась. Ей в голову не приходила ни одна убедительная причина, не считая того, что из-за искусственного веселья в начале ужина и тягостной, почти нервной беседы, завязавшейся позднее, у нее появилось острое желание сбежать. При этом полиция вряд ли могла послужить приятной заменой обществу в столовой. Пока Энн смотрела на входную дверь, в ту сторону устремился из глубины дома сержант.
Он открыл дверь, в нее хлынул свет автомобильных фар, потом там возник внушительный силуэт инспектора, поспешившего закрыть за собой дверь.
– Ну как? – спросил сержант.
Кендалл взглянул сначала на него, потом на Энн. Она много отдала бы за улыбку на его суровом лице. Он, словно уловив ее ожидание, еще больше посуровел и подал знак сержанту, после чего они оба удалились в недра дома.
Энн не двигалась с места. Сначала она слушала их удаляющиеся шаги, затем скрип закрывающейся двери. Видимо, они вышли на темную лужайку и направились в мастерскую, где находились два мертвых тела и зачеркнутый портрет. «Неужели новая драма? – подумала Энн. – Разве не достаточно?»
Она направилась обратно в столовую, но на полпути замедлила шаг. Как ей туда не хотелось! Сходить к бабушке, помочь ей с головоломкой? Но Энн оставила бабушку дремлющей. От своего побуждения искать утешения у больной старушки ей стало невыносимо стыдно. «Безмозглая дура!» – обозвала она себя и машинально повернула в направлении холла.