– Я недавно говорила леди дома Стекла, как это удивительно, что естественное зачатие до сих пор способно производить такие… блестящие экземпляры. Ваши родители, должно быть, очень красивая пара. – Герцогиня не сводит с Эша голодного взгляда, потягивая вино из бокала.

Леди дома Стекла спешно меняет тему.

– Карнелиан, дорогая, скажи, какой номер лота был у суррогата, которого твоя мать покупала для тебя?

Вопрос, похоже, вызывает у Карнелиан неловкость.

– Ее не особо интересовали номера и рейтинги. Она всегда говорила, что просто хочет видеть меня здоровой.

– Что ж, – говорит леди дома Стекла, – я уверена, что она приобрела лучшее из того, что могла себе позволить.

– Берилл, думаю, все эти разговоры о суррогатах следует оставить для дам, ты согласен? – обращается герцог к лорду дома Стекла. – Как ты смотришь на то, чтобы выпить бренди в курительной комнате?

И тут двери распахиваются, и Джеймс, дворецкий, с поклоном входит в комнату.

– Прошу прощения, Ваша светлость, но пришло срочное сообщение из дома Стекла. – Он поворачивается и кланяется леди. – У вашего суррогата начались роды.

– О! – восклицает леди дома Стекла. – Но она должна разрешиться не раньше чем через две недели.

Все приходит в движение: гости в смятении, лакеи двигают стулья, торопятся принести пальто, герцог и герцогиня поздравляют счастливых родителей.

– Все будет хорошо, – уверяет герцогиня. – Гарнет тоже родился на две с половиной недели раньше и получился… ну, во всяком случае, он был здоров. Возьмите мою машину, так будет быстрее.

– О, спасибо, спасибо! – леди дома Стекла, расчувствовавшись, целует герцогиню в щеку. Ее муж и герцог пожимают друг другу руки, и супружеская чета спешит к двери.

– Дорогая, – говорит герцог, – пожалуй, мне пора отдохнуть.

И, даже не глядя на жену, стремительно выходит из комнаты.

Герцогиня устало опускается в кресло.

– На сегодня все, – говорит она, взмахивая рукой. – Убирайтесь.

Я только рада подчиниться.

Эш, Карнелиан и я выходим из столовой. Служанка в черном платье и белом фартуке ожидает Карнелиан, но Аннабель нигде не видно.

– Ваша фрейлина скоро вернется, – говорит служанка, и я узнаю ее голос, который слышала в восточном крыле. Это девушка по имени Мэри. – Она занята с Гарнетом в библиотеке.

– О, спасибо, – говорю я.

– Как прошел ужин, мисс? – спрашивает она Карнелиан.

– Ужасно, – ворчит та. – Может ли мистер Локвуд проводить меня в мою комнату?

– Вряд ли это удобно, – говорит Эш и целует ей руку. – Но завтра мы обязательно увидимся.

Карнелиан улыбается и уходит в сопровождении своей горничной.

В коридоре никого, кроме нас двоих.

Эш осознает это в ту же минуту, что и я, и отступает в сторону, словно не хочет приближаться ко мне. Я не знаю, что сказать, но хочу сказать хоть что-нибудь. Он направляется к выходу, но вдруг поворачивает обратно.

– И тебе это не впервой, да? – говорит он. – С суррогатами всегда так обращаются. Просто я раньше не замечал.

Я открываю рот, но, прежде чем успеваю спросить, что он имеет в виду, Эш быстро разворачивается и исчезает в коридоре.

– Оно непременно должно быть таким тесным?

Спустя несколько дней после семейного ужина мне сообщили, что я иду на королевский бал вместе с герцогиней и ее семьей. Вот уж никогда не думала, что ради бала женщины готовы не дышать весь вечер.

Аннабель закатывает глаза и туже затягивает мой корсет. Я пробегаю пальцами по жестким косточкам – мне еще не доводилось носить корсеты, но я уже знаю, что не буду по ним скучать.

Аннабель тянет меня прочь от зеркала и помогает надеть бесчисленные нижние юбки, прежде чем достает ворох сверкающей ткани. Осторожно, чтобы не испортить мою прическу, втискивает меня в платье. Потом отступает на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой, и хлопает в ладоши.

– Теперь можно смотреть? – ворчу я. Подготовка к королевскому балу заняла несколько часов, и я уже сыта по горло.

Аннабель тихо смеется и поворачивает меня к трехстворчатому зеркалу.

– Ох! – вздыхаю я в изумлении. – О, Аннабель…

Платье цвета лаванды расцвечено золотом, широкая юбка грациозно падает на пол, лиф туго обтягивает корсет, который, как я вынуждена признать, подчеркивает мою фигуру. Возможно, немного слишком – грудь сильно приподнята и обнажена чуть больше, чем мне бы хотелось. Волосы, завитые в локоны, прихвачены сбоку заколкой и падают на плечо; макияж сегодня непривычно яркий, глаза густо подведены.

Аннабель выглядывает из-за моего плеча, ее лицо сияет.

– О, не смотри так самодовольно, – говорю я, но и сама не могу удержаться от улыбки. – Герцогиня будет в восторге.

Аннабель провожает меня в парадный вестибюль, где в вечернем свете искрится фонтан. Эш и Карнелиан уже там, и мое сердце рвется из груди, когда я смотрю на него.

– Я не знала, что ты тоже идешь, – говорит Карнелиан. Ее розовое платье богаче и красивее моего, с кружевными рукавами и гораздо более пышной юбкой.

– А я не думала, что ты идешь, – парирую я.

Эш не смотрит на меня, но уголки его рта подергиваются в усмешке.

Появляются герцог и герцогиня, следом за ними семенит Кора.

– Мы опаздываем, – бросает герцогиня вместо приветствия. – Где Гарнет?

Она строго оглядывает каждого из нас, как будто мы прячем его в своих карманах. Затем испускает раздраженный вздох.

– Даже не знаю, зачем я потрудилась спрашивать. Идем.

Она в темно-синем платье, поблескивающем под бархатным плащом. Берет герцога под руку и выводит его за дверь. Аннабель накидывает мне на плечи плащ, а Эш ухаживает за Карнелиан.

– Где Гарнет? – шепотом спрашиваю я.

Аннабель усмехается и пожимает плечами.

Два автомобиля ожидают нас на подъездной аллее. Воздух прохладный под чернильно-синим небом, и я плотнее запахиваю плащ. Герцог и герцогиня проходят к первой машине, а Кора провожает нас троих – меня, Эша и Карнелиан – к другой.

Дорога до королевского дворца кажется бесконечной. Я сижу рядом с Карнелиан, Эш напротив нас. Я упорно смотрю в окно и стараюсь не обращать внимания на трескотню Карнелиан, которая постоянно расспрашивает о дворцах или хихикает над шутками Эша. Но он всегда в поле моего зрения, черно-белый контур, который я не могу стереть или не замечать.