Она улыбается в ответ, и я не сомневаюсь, что победной улыбкой.

– Мне тоже было приятно познакомиться, Эш Локвуд. До скорой встречи.

Он запирает дверь и прислоняется к ней головой, закрывая глаза. Мне вдруг становится не по себе от мысли, что он попросту забыл про меня. Но в следующее мгновение он стремительно направляется к гардеробу и распахивает дверцу.

– Ты хоть представляешь, как трудно это было, зная, что ты здесь? – шипит он.

– Я не виновата. – Я выкарабкиваюсь из шкафа, но ноги сводит судорогой, и я теряю равновесие. Эш успевает схватить меня за локоть, и мой пульс учащается.

– Убирайся отсюда, – говорит он. – Быстро. И никому не говори, что видела меня или говорила со мной и… вообще ничего не говори. Ты поняла? – Впервые я вижу трещину на его безупречном фасаде. Кажется, он по-настоящему перепуган.

– Кому мне рассказывать? – тихо говорю я. – Никто со мной не разговаривает. Никто не слушает.

Я вижу вспышку чего-то похожего на жалость в его глазах.

– Убирайся отсюда, – повторяет он.

Спотыкаясь, я иду к двери и останавливаюсь, взявшись за ручку.

– Я не знаю… не знаю обратной дороги.

Эш вздыхает.

– Я тоже, – говорит он, пожимая плечами. – Извини. Помочь не смогу.

Я долго смотрю на него, задаваясь вопросом, увижу ли его еще когда-нибудь.

– Что? – спрашивает он.

– Я никогда не встречала такого, как ты, – говорю я. И отчаянно краснею, чего мне совсем не хочется.

Но что-то в моих словах заставляет его рассмеяться холодным невеселым смехом, и он садится на диван, обхватывая голову руками.

– Пожалуйста, – говорит он устало, – уходи.

Мои щеки все еще пылают от стыда, и я выскальзываю за дверь, прежде чем скажу что-нибудь еще, о чем могу потом пожалеть.

Как в тумане я бреду назад по лабиринту коридоров, снова через стеклянную галерею, влево, вправо, вправо, влево…

В дворцовых покоях ничего не изменилось, но мне почему-то кажется, что все теперь выглядит по-другому. Наконец я останавливаюсь у дверей бального зала, но не помню, как я сюда попала. Мои мысли тонут в серо-зеленых глазах.

Поднимаюсь по одной из лестниц на второй этаж и сталкиваюсь с Аннабель. Она в панике, немой тревоге.

– Я решила прогуляться по дворцу, – говорю я, стараясь выдержать невинный тон. – Это что, не разрешается?

Одна?

– Да.

НЕТ!

– О-о. Извини. – Я надеюсь, что вид у меня виноватый. Аннабель нервно прижимает руку к груди, и я замечаю капельки пота у нее на лбу. – Аннабель, прости меня, – говорю я, на этот раз более искренне.

Никогда без разрешения.

Она пишет коряво и косо.

– Или я буду наказана, верно?

Аннабель качает головой и указывает на себя. У меня замирает сердце.

– Ты будешь наказана?

Аннабель кивает.

– Хорошо, хорошо, извини. Я больше так не буду, обещаю. – Как эгоистично с моей стороны было не подумать о том, что же может случиться с ней, если меня поймают.

В моих покоях нас дожидается герцогиня.

– Где ты была? – резко произносит она.

– Мы были в саду, – отчаянно лгу я, добавляя, – в лабиринте. – Это на случай, если она искала нас и не увидела.

Она пропускает мимо ушей мои объяснения.

– Сегодня вечером я устраиваю семейный ужин, – говорит она. – Ты будешь присутствовать. – герцогиня переводит взгляд на Аннабель. – В семь тридцать она должна быть одета и в столовой.

Аннабель приседает в реверансе.

– Значит, я наконец увижу герцога? – спрашиваю я, пока Аннабель зашнуровывает на мне бледно-серебристое платье с крошечными сапфирами в цветочном узоре на юбке.

Она кивает.

– Какой он?

Аннабель пожимает плечами и корчит гримасу, из чего я понимаю, что она находит его не очень-то интересным. Она усаживает меня за туалетный столик и начинает завивать мои волосы, укладывая локоны в высокую прическу.

Лицо Эша встает у меня перед глазами уже в сотый раз за последний час. Как он смотрел на меня, говорил со мной по-человечески, на равных, пусть даже несколько минут… для меня это как выдох после слишком долгой задержки дыхания.

Я смотрю на свое отражение – розовые щеки, неуловимая улыбка, сияющие глаза… девушка в зеркале выглядит по-настоящему счастливой, впервые в своей жизни.

Я никогда особо не задумывалась о поцелуях, но когда представляю губы Эша на своих губах…

Я хихикаю. Аннабель смотрит на меня с любопытством, и я прогоняю с лица улыбку.

Я знаю, что это глупо. Я никогда не смогу поцеловать его. Скорее всего, я больше и не увижу его.

– Ой! – вскрикиваю я, вдруг вспоминая, что Эш будет сегодня за ужином.

Аннабель с тревогой и заботой смотрит на меня.

– О, мм… шпилька впилась мне в голову. Извини, все в порядке.

Аннабель закусывает губу и продолжает укладывать мои волосы с излишней осторожностью.

У меня такое чувство, будто мои легкие наполовину уменьшились в объеме, в то время как сердце бьется вдвое быстрее. К тому времени как Аннабель втирает ароматное масло в мои запястья и одними губами объявляет, что все готово, я уже еле дышу.

– Прекрасно, – говорю я. Мой голос звучит немного сдавленно. Платье мерцает на моей коже, подобно лунному свету, а прическу Аннабель украсила булавками с сапфиром и жемчугом. Мои губы переливаются розовым блеском, глаза подведены бледно-фиолетовым карандашом, что еще ярче выделяет их природный цвет. Мне интересно, понравлюсь ли я Эшу.

«Прекрати, Вайолет, – говорю я себе. – Понравишься ты ему или нет, не имеет значения».

Когда мы выходим в парадный вестибюль, я уже начинаю жалеть о том, что приглашена на этот ужин. Нервы у меня натянуты, как струны виолончели. У дверей столовой мы останавливаемся, и Аннабель еще раз придирчиво оглядывает меня, поправляя складки на юбках.

Норм?

Я киваю, потому что от волнения не могу произнести ни слова. Аннабель показывает на дверь и улыбается.

Хорошо поесть.

Я нервно смеюсь. Она дает знак лакею, который замер по стойке «смирно». Он распахивает дверь и объявляет:

– Суррогат дома Озера.

Меня трясет, когда я вхожу в столовую.