– Конечно. Тем более что на сегодня мы закончили.

Кора поджимает губы при виде испачканного кровью пальто.

– Снимай, – говорит она. Я протягиваю ей пальто, и она передает его Аннабель. Кора хмурится, оглядывая мой наряд.

– Что-то не так? – спрашиваю я. Мне нравится, как я одета – на мне простое темно-синее платье в тонкую полоску и свободный кашемировый свитер серого цвета.

Кора вздыхает.

– Ладно, сойдет, переодеваться нет времени. Идем. – Она поворачивается к Аннабель. – Чтобы крови на пальто не было.

Аннабель кивает.

Кора ведет меня в парадную гостиную, отделанную в голубых и серебристых тонах. Герцогиня сидит на диване, рядом с ней ее племянница. Девушка выглядит угрюмой, и тусклые волосы, заколотые в маленький пучок, не добавляют ей привлекательности. На меня она смотрит с прищуром.

– А вот и она, – говорит герцогиня.

Только тогда я замечаю двух других женщин. Одна из них, очевидно, королевская особа; на ней богатое кремового цвета платье из атласа, в ушах сверкают бриллианты, а на лице обилие грима. Другая – суррогат, в серебряном ошейнике, тонкой цепью прикованная к браслету на запястье хозяйки.

Мне становится дурно при виде поводка.

– Этот суррогат сделает мою дочь исключительной. Ни один ребенок с ней не сравнится, – хвастает герцогиня. – Более чем достойная партия для будущего Курфюрста. И ты можешь быть абсолютно уверена в том, что союз с моим домом будет выгоден дому Огня и не только укрепит его репутацию, но и преумножит богатство.

Эта женщина, должно быть, леди дома Огня. Она владеет молочной фермой, где работает Охра. Образ моего брата встает у меня перед глазами, и я вспоминаю наш прощальный ужин, когда он хвалил ее дом за отношение к работникам.

Мой взгляд опять возвращается к поводку.

Леди дома Огня скептически оглядывает меня с головы до ног.

– Ну, не знаю, Пёрл. Ни в чем нельзя быть уверенной.

– А я уверена.

– А как же дома Камня и Весов? У них ведь тоже в этом году появятся дочери. Так что, как ни крути, почти каждый дом, который купил суррогата, мечтает о дочери. Боже мой, у меня ведь тоже в этом году будет дочь, хотя я не питаю никаких иллюзий насчет сына Курфюрста. Но многие мечтают породниться с королевской семьей. Почему ты так уверена, что Курфюрст и Курфюрстина выберут именно твою дочь? – Не дожидаясь ответа, леди дома Огня переключается на племянницу герцогини. – Между прочим, она не совсем королевских кровей. Я не хочу лишать своего сына каких-либо преимуществ. Наш дорогой Курфюрст может пережить позор, но мой дом…

– В ее жилах течет кровь дома Озера, – резко замечает герцогиня. При этом она даже не смотрит на племянницу. – Она обеспечена хорошим приданым.

– А как насчет моей репутации? – возражает леди дома Огня. – Пока она безупречна. И каждый знает, что дом Озера уже не тот, что был раньше.

Губы герцогини сжимаются в тонкую линию.

– Что именно ты имеешь в виду?

Леди Огня быстро сдает назад.

– Только то, о чем все уже давно знают: что Королевский дворец благоволит к домам Камня и Весов. Похоже, дом Озера несколько утратил свой вес. И, возможно, обручить свою дочь с будущим Курфюрстом будет не так легко, как ты думаешь.

От хрупкой герцогини веет таким холодом, что я невольно отступаю на шаг. Леди дома Огня нервно делает глоток чая. Герцогиня берет из вазочки миниатюрное глазированное печенье и вертит его в пальцах.

– Уверяю тебя, Сапфир, дом Озера силен, как и прежде. Если тебе нужны какие-то доказательства степени моего влияния, я буду счастлива их предоставить. – Она окунает печенье в чай и откусывает крошечный кусочек.

– Нет, это лишнее, – поспешно произносит леди. – Я не об этом… я лишь хотела сказать… есть еще проблема у Гарнета…

– У тебя проблемы с моим сыном?

– Да ладно, Пёрл, не делай вид, будто не замечаешь его поведения. Каждый месяц в газетах всплывают подробности новых скандалов. Он просто слишком… слишком… – Я вижу, как она с трудом подбирает слова, чтобы не обидеть герцогиню. – Непредсказуемый.

Герцогиня ухмыляется.

– Что такое жизнь без куража?

– Но всем известно, что ты никак не можешь подыскать ему жену. Может быть, лучше подождать, пока он женится, а уж потом выбирать партию для племянницы?

– Что ж, Сапфир, – говорит герцогиня, и я слышу едкие нотки в ее голосе, – я тронута твоей искренней заботой о благополучии моей семьи. Но как мне управлять собственным домом – с этим я сама разберусь. И сейчас мы обсуждаем будущее твоего сына, а не моего.

Легким порывистым движением она поднимается с дивана и подходит ко мне.

– Поскольку ты не дала мне возможности ответить на твой вопрос раньше, позволь мне ответить на него сейчас. Ты спросила, почему я так уверена, что этот суррогат сделает мою дочь выдающейся? – Она берет меня за руку и подводит к столику, где среди хрустальных статуэток стоит небольшое растение в горшке. У растения длинные стебли с бледно-зелеными листьями и крошечными сердцевидными соцветиями. Герцогиня выжидающе смотрит на меня. – Давай, – говорит она. – Заставь его расти.

Мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Это отвратительно, выступать перед ними, как дрессированное животное. Особенно после того, как я только что едва не захлебнулась собственной кровью в саду. Я еще не восстановилась, жизнь дуба затухает во мне, моя кожа горячая и слишком чувствительная. Но взгляд герцогини предупреждает о том, что меня ждет, если я ослушаюсь.

Мои пальцы захватывают стебли растения, ломая некоторые из них вместе с цветками.

Первое: увидеть предмет как он есть. Второе: нарисовать мысленный образ. Третье: подчинить его своей воле.

Жизнь дуба еще шевелится во мне, и растение взрывается ростом.

Толстые стебли ползут вверх по полкам на стене, сшибая фарфоровые тарелки и стеклянные фигурки. Леди дома Огня вскакивает с дивана и пятится, увлекая за собой суррогата, а герцогиня с племянницей прижимаются к окну, широко распахивая глаза.

Цветок все растет.

Он поднимается выше, разрастается вширь, захватывая и разрушая все новые полки. Вот уже зеркало разбито вдребезги, картина падает со стены, и отваливается кусок рамы, книги сыплются на пол. Впервые в жизни я не хочу останавливать заклинание. Я хочу разнести весь этот дворец, не оставить камня на камне. Мой гнев наполнил растение мощной живительной силой, и я чувствую, что моя голова в огне и волосы искрят энергией.

К чести герцогини, она даже не вздрогнула. Наконец огонь затухает и растение прекращает рост. Я убираю руку прочь и сглатываю ком желчи, что стоит у меня в горле. Пронзительная боль в шее и спине сменяется тупой и ноющей.