— Ну? — спросила я, выходя из машины.

— Сашку здесь оставь, — вздохнул он. — Идем,посмотришь, что к чему. Может, мысли какие появятся.

— Ты мне объяснишь, в чем дело? — разозлилась я,двигаясь вслед за ним в направлении подъезда.

— Значит, так. Гаврилова Анастасия Викторовна, бывшаятанцовщица ночного клуба «Пирамида», ныне безработная… Подруга Миши Молчуна, иэта квартира, кстати, его. Ночью гражданка Гаврилова приехала вместе смужчиной, они поднялись в квартиру, квартира на втором этаже. По словамконсьержа, оба были сильно навеселе. Никакого шума из квартиры № 4 он неслышал, утверждает, что все было тихо. В 7.30 приехал из командировки гражданинТуманов Сергей Владимирович, поднимаясь в свою квартиру, он живет на третьемэтаже, обратил внимание на то, что дверь в квартиру № 4 чуть приоткрыта, а взамке торчат ключи. Это показалось ему странным. Он позвонил в дверь, никто неответил. Тогда он обратился к консьержу, они вдвоем вошли в квартиру иобнаружили в холле гражданку Гаврилову без признаков жизни, а в гостинойспящего мужчину. Вызвали милицию. Мужчину удалось растолкать с большим трудом,поначалу ребята решили, что его тоже того… Пьян он был в стельку.

— Ты хочешь сказать, это Тагаев? — спросила я.

— Не хочу. Но это он.

— И где сейчас этот придурок? — грязновыругавшись, полюбопытствовала я.

— В камере, естественно. Где же ему быть, если никакихвнятных объяснений он дать не может.

— А что он вообще говорит? — Мы стояли в холлеподъезда в двух шагах от лифта, Вешняков отводил взгляд, а я испытываласильнейшее желание что-нибудь разбить.

— Что женщину он не убивал. О событиях ночи не помнит.Говорит, пили в «Пирамиде», а потом здесь. Далее провал.

— Здорово, — хмыкнула я. — Ты хоть раз такнапивался, чтобы ничего не помнить?

— Я и не пытался. Слушай, Ольга, вы что, поссорились?

— Придурок. Не ты, Тагаев.

— Поссорились?

— Мы долго будем здесь стоять? — огрызнулась я.

Вешняков вздохнул и начал подниматься по лестнице.

— Должен тебя предупредить, дела хреновые.

— Я уже поняла. Чего хорошего в том, чтобы пить добесчувствия.

— Ольга, я серьезно.

— И я не шучу. Надеюсь, ты не думаешь, что Тагаев всамом деле ее убил?

— Не думаю, — без особой уверенности ответилон. — Но, похоже. Подозреваемых больше нет.

Мы подошли к тяжелой двери с цифрой «четыре» на табличке,дверь была приоткрыта, из квартиры доносились голоса. Артем вошел первым, я заним. Мой давний знакомый Валера сидел на корточках и что-то разглядывал наполу.

— Привет, — сказал он мне, подняв голову иоптимистично улыбнулся. — Дай закурить.

— Не курю.

— Вот это сила воли. — Он достал сигарету из пачкии закурил.

— Чего стреляешь, если свои есть? — проворчал Артем.

— Из принципа. Опять же про запас.

— Разумно, — кивнула я. — Что скажешь?

— А чего тут скажешь? Сначала он стукнул ее головой отвердый предмет, говоря попросту, к стене припечатал, а потом придушил. Непохоже, чтобы она сопротивлялась, то ли пьяна была так, что рукой пошевелить немогла, то ли перепугалась.

Прямо напротив входной двери в гостиную распахнутая настежьдверь. Я увидела диван, красный плед на полу, пустая бутылка коньяка, разбитаярюмка, вокруг валялись какие-то осколки, увядшая роза, лужа воды на паркете.

— Похоже на ураган, — пробормотала я. — Аговоришь, не сопротивлялась.

— Вазу и рюмку, скорее всего, разбили раньше, просто попьянке. Хотя…

Труп уже увезли, я стояла и молча оглядывалась. Валеркаткнул пальцем в сторону стены.

— Вон там она лежала. — Я увидела слабый след мелана паркете. — Похоже, намеревалась покинуть квартиру.

— Отпечатки пальцев есть? — спросила я.

— Сколько угодно.

Квартира, как ни странно, оказалась небольшой, метроввосемьдесят, что для такого дома удивительно.

— Следы взлома? — на всякий случай спросила я.Вешняков покачал головой.

— Дверь приоткрыта, ключ торчал в замке со сторонылестничной клетки.

— Что конкретно он говорит? — нахмуриласья. — Или он говорить не в состоянии?

— Почему же, — буркнул Артем. — Как понял, вчем дело, протрезвел. Только ничего путного он сказать не может. Непомнит. — Артем развел руками, чувствовалось, что он здорово злился,только вот не ясно на кого.

— Что соседи?

— Один явился утром, три квартиры пустуют, одни хозяевана даче, другие за границей.

— Что, во всем доме никого не было?

— Почему не было? Консьерж,

— Он-то что говорит?

— Ничего не видел и никого не слышал. Что он скажет?

В квартиру вошел молодой человек и доложил:

— Артем Сергеевич, Ляпушинский говорит, ему на работунужно.

— Кто это? — спросила я.

— Сосед.

— Не возражаешь, если я с ним поговорю?

— Ради бога. Он в своей квартире на третьем этаже.

Квартира Ляпушинского была раза в три больше, чем та, чтопод ним. Если учесть, что проживал он здесь один, можно было смело сказать:боязнью большого пространства человек не страдал. На вид ему было лет сорокпять, подтянутый, моложавый, стильная стрижка и шкиперская бородка. Судя повыражению лица, доволен собой и всем миром, в том смысле, что окружающиеволнуют его мало.

— Мы не могли бы перенести разговор? — вежливопоинтересовался он. — У меня дела.

— Понимаю, но убийство…

— Да-да, конечно. Я готов. Я, собственно, уже всерассказал вашему сотруднику.

— Вы убитую хорошо знали?

— Практически совсем не знал.

— Давно здесь живете?

— Уже пять лет.

— А она?