Ынчжу тогда встала и запела. Та песня занимала особое место в сердце Хосона, и, хотя она пела не очень хорошо, именно в тот момент он влюбился в нее. Эти воспоминания были такими же романтичными, как и он сам. Муж описывал это как сцену из фильма – низкий чувственный голос Ынчжу заполнил весь университетский бар восьмидесятых, смешавшись с едким запахом корейского рисового вина, сигаретным дымом и тяжелыми тенями от желтых ламп накаливания.

Сама Ынчжу ничего такого не помнила. Услышав от Хосона историю их знакомства в первый раз, она не придала этому особого значения. Его рассказ был таким детальным, что все казалось правдоподобным. Но чем чаще она об этом думала, тем больше ее одолевали сомнения, ведь она не знала ни единой строчки из той песни. Да и мотив был совсем незнакомым. Когда она призналась ему в этом, он заявил, что быть такого не может, и снова по порядку рассказал о событиях того дня. Но Ынчжу все равно ничего не вспомнила, и Хосон сильно разозлился. В итоге ей пришлось притвориться, что воспоминания вернулись. Она не раз прокручивала в голове эту историю и в конечном счете сама поверила в нее. Она будто видела себя поющей в тот день в прокуренном пабе, а иногда даже скучала по той Ынчжу. Откуда-то издалека стали доноситься слабые звуки песни.

Той самой, которую она тогда исполнила. В потоке музыки она услышала чей-то голос.

– Мама, мама.

Ынчжу с трудом открыла глаза. Чохён держала ее за руку и плакала.

– Мама…

– Где твой брат?

Чохён подвинулась, и Ынчжу увидела сидящего на стуле Кихёна. Он не плакал. Сын нахмурился, и ей показалось, что он злится.

– Кихён, милый, где папа? Где папочка?

– Мама, что с тобой?..

Все внутри сжалось до тошноты. В голове пронеслась мысль, которая тревожила по дороге в больницу: если с Хосоном что-то случится, ее вина станет ее наказанием. Но за что? Несчастный случай, смерть, наказание, убийство, жертва – эти слова вертелись в голове Ынчжу, но она не находила между ними связи.

Через какое-то время пришел незнакомый следователь. Его голос звучал низко и сухо, словно он не мог говорить по-иному. Он сказал, что Хосон скончался от удара неизвестным предметом по голове. Только в тот момент Ынчжу осознала, что видела не труп свекра, а собственного мужа. Она залилась слезами, и следователю пришлось ждать, пока она успокоится.

– Кто, кто это мог сделать?

– На данный момент у нас нет ответа. Мы рассматриваем разные версии, возможно, это дело рук серийного убийцы, который орудует в этом районе.

– Какая чушь! Какой еще серийный убийца? Откуда ему вообще взяться? Почему Хосон? Этого не может, не может быть!

Ынчжу билась в истерике. Дети взяли ее за руки и пытались успокоить. Сын сказал низким голосом:

– Я поймаю этого убийцу и прикончу его. Это точно был он, сам видел. Я не спущу ему с рук смерть отца.

Кихён сжал руку в кулак и пристально посмотрел в пустоту, будто серийный убийца стоял прямо перед ним. Увидев сына таким, она снова залилась слезами.

* * *

Чхансу узнал о том, что найденный труп принадлежал мужу Ынчжу, на следующий день. Вечером он позвонил собственной матери и справился о состоянии отца после операции. Она, казалось, была удивлена – сын почти не общался с ним, а сейчас вдруг захотел повидаться.

– У него все хорошо, не приезжай специально. Твой отец тоже будет против.

– Мама, а у тебя все в порядке?

– Да все потихоньку, с божьей помощью.

Чхансу ничего не ответил.

– Как у тебя дела? Деньги есть?

– Есть, не переживайте.

– Вот и славно. Ты у нас смышленый, у тебя всегда дела в гору идут. У нас с твоим отцом тоже все хорошо, не волнуйся.

Мать положила трубку первой, раздался глухой звук. Чхансу знал, что это был его последний разговор с кем-то из родных.

В детстве Чхансу был маминым любимчиком. Каждый день, когда он с рюкзаком за плечами уходил в школу, она говорила: «Какой ты у нас смышленый!» По возвращении домой он всегда слышал от нее: «Устал, мой хороший. Смотрю на тебя и сердце кровью обливается!» Ее привязанность к Чхансу была настолько сильной, что про себя она думала: «Ничто не сможет нас разлучить». Даже после смерти учительницы химии, в которой обвинили ее мужа, после ухода Чхансу из семьи она все равно верила ему и сочувствовала. Но не сейчас. Он сильно ранил ее чувства своим безразличием и ложью.

Однако Чхансу думал, что виной тому послужили слухи о том, что это он убил учительницу химии. Они распространились сначала среди учеников школы, затем дошли и до взрослых. Наверняка и до его родителей.

В их доме никто не вспоминал о том случае. Сам Чхансу будто разочаровался в отце и в отместку предался распутной жизни. Отец, который причинил боль своей семье, но и сам пострадал от ложных обвинений, предпочитал не обсуждать случившееся. В его молчании таились недосказанность и недопонимание. Но Чхансу не мог ничего изменить и исправить.

Он резко встал, бросил книгу и вышел из комнаты. Сев на велосипед, он помчался куда глаза глядят. Он проехал мимо давно не работавшего кафе «Замок», обогнул новый жилой комплекс, по территории которого гулял вместе с Ынчжу, и оказался на новой дороге с развевающимся на ветру потрепанным транспарантом, который гласил: «Все, о чем вы мечтали, здесь».

Через какое-то время он притормозил у магазина, чтобы купить воды. Перед входом стояли несколько местных и с серьезным видом обсуждали серийного убийцу. Владелец магазинчика заговорил с ним, будто они знакомы, и зашел внутрь, чтобы принять оплату:

– Создается ощущение, что нынче убивают всех без разбору.

– О чем вы?

– А вы не в курсе вчерашнего?

– Не-а. Кто-то еще?

– Сын владельца магазина школьной формы. Знаете такого?

Чхансу кивнул.

– Сначала в полицию вызвали невестку, теперь вот убили ее мужа.

Эта новость ошарашила его, да, он слышал, что какой-то слабоумный явился в полицию с повинной, но не придал этому большого значения. Всегда находится тот, кто пытается привлечь внимание к своей персоне на фоне всеобщего ажиотажа. Но тут убили мужа Ынчжу. Кто, черт возьми, это сделал? Подражатель? Все знали, что по ночам у гробниц подростки устраивали ролевые игры. Велика вероятность, что кто-то из них видел настоящего серийного убийцу. Они сами распускали слухи, что преступник на самом деле рабочий-мигрант. Чхансу подумал, что это может быть единственным возможным объяснением.

На мгновение