– В смысле?

– КГБ. С самого начала. Немного чокнутый, так сказать. У него был проницательный ум, но и некоторые проблемы с головой, шизофрения или как там это называется. В нем было что-то нездоровое. Не мог устроиться на нормальную работу, поэтому ему позволили стать библиотекарем в Прибалтийском комитете и жить на государственное пособие.

Довольно жесткие слова о покойнике, но я подумал, что лучше послушать, к чему клонит Ведин. Я продолжал молчать, и он заговорил первым.

– У меня хватало работы в Прибалтийском комитете, который входил во Всемирную антикоммунистическую лигу. И в Новом клубе вторника. И в Шведском совете свободы. И всюду суетился всё тот же Андерс Ларссон.

Мы просидели с Бертилем почти четыре часа и даже не добрались до той эпохи в его жизни, когда он стал агентом Крейга Уильямсона на службе ЮАР. Однако он рассказал много увлекательного о Швеции тех времен и о том, что делал в Лондоне. Я принял на себя удобную роль слушателя. Я рассчитывал, что, не задавая Ведину вопросов и позволяя ему говорить, о чем вздумается, я внушу ему доверие. В пять часов Ведин встал.

– Было приятно познакомиться с цивилизованным шведом. Вы заплатите за пиво или я?

– Я же попросил о встрече, так что я расплачусь. Увидимся завтра?

Неясно, подействовало ли мое согласие заплатить за пиво или ему и впрямь хотелось пообщаться еще, но мы договорились встретиться в то же самое время на следующий день.

Я вынес много впечатлений из первой встречи с Бертилем Ведином, но главное из них – я обнаружил в нем человеческое, а не личность, неодолимую как каменная стена. Как и всем нам, ему хотелось, чтобы его признали и чтобы в нем нуждались. За тридцать лет добровольного изгнания на Северном Кипре он, похоже, истосковался без этого.

Кирения, сентябрь 2013 года

Прослушивая на следующий день запись нашей беседы с Ведином и делая торопливые заметки, я понял, что он проделал со мной один старый трюк. В начале разговора он спросил, сколько мне лет. А где-то час спустя поинтересовался, какого я года рождения. Соври я про свой возраст, перед ответом на второй вопрос я бы запнулся. С виду он держался дружелюбно, но мы оба понимали, что происходит: предстоял разговор о южноафриканских спецслужбах и о его возможном участии в убийстве Улофа Пальме. И Бертиль осторожничал.

Ведин пришел, как и вчера, точно в срок. Он сидел за тем же столиком в патио, что и вчера. И не отреагировал, когда я положил на стол телефон для записи разговора.

– Когда вы познакомились с Крейгом Уильямсоном? – начал я прямо с главной темы, и, казалось, Ведину это понравилось.

– Это целая история. После переезда в Лондон в 1975 году я вскоре начал исполнять кое-какие поручения Брайана Крозье, замечательного журналиста. Он работал на Economist и Reuters. Но самой главной была его работа в независимой международной разведывательной организации «61». Он создал ее в 1977 году совместно с высокопоставленными чинами из ЦРУ и МI6.

– И вы исполняли его задания в Англии?

– Нет, в США и потом в Южной Африке. Был конец семидесятых, я выслеживал советских шпионов на американской территории. Вообще-то этим занималось ФБР, но ЦРУ хотело получать дополнительную информацию. Они не могли искать ее напрямую. Как журналист, я мог раздобыть для них нужные сведения. В случае чего ЦРУ помогло бы мне, но в роли нанимателя выступал Крозье с его «61». Когда задание было выполнено, ЦРУ ожидало от меня рапорта, но я отправил его Крозье, а тот – лично Рональду Рейгану. Рейган сказал: «Это прикончит Советский Союз».

У меня тут же возникло ощущение хаотического переизбытка информации. Я сидел в почти несуществующей стране за столиком с бывшим агентом ЮАР, которого обвиняли в участии в убийстве Улофа Пальме, но никогда не допрашивали. А он рассказывал мне о событиях на самом высшем уровне мировой политики. Получается, его работа влияла на курс США в отношении СССР. Проверить то, что он говорил, я тогда никак не мог. И догадывался, что не смогу никогда. Поэтому оставалось просто впитывать.

– Следующим заданием «61» был сбор информации в ЮАР о том, что Советский Союз там замышляет. Мне неплохо удавалось справляться с подобными делами, привычными для меня. Я писал статьи, которые Крозье публиковал в больших газетах под другим именем. Писал о ЮАР, Намибии и Родезии, которая была в процессе превращения в Зимбабве.

Он помолчал.

– Ну и вот, во время одного из путешествий по югу Африки, году где-то в 1980-м, я прочитал в Йоханнесбурге статью, где упоминались шведы. Южноафриканский шпион по имени Крейг Уильямсон проник в организацию, Международный образовательный фонд, которым руководили шведы. Я сразу же разыскал его, и мы договорились о встрече.

– В Йоханнесбурге?

– Да. Мы встретились в баре одного отеля. Я заказал себе выпить, а он пил пепси-лайт. Жутко толстый был. Но он оказался очень интересным и полезным человеком. Более-менее подтвердил все, что писали о нем в газетах. Позже я позвонил ему и спросил, не интересуют ли его изыскания, которыми я занимаюсь. А потом кто-то позвонил мне из его компании-прикрытия, Africa Aviation Consultants, и предложил тысячу фунтов в месяц, целую кучу денег по тем временам. Я согласился. Так я и начал работать на Уильямсона.

– Это тогда вы устраивали взломы в офисах южноафриканских организаций, боровшихся за освобождение чернокожих? Я имею в виду Африканский национальный конгресс, Панафриканский конгресс и Народную организацию Юго-Западной Африки.

Он стал отнекиваться.

– Все, что бы я ни делал для Крейга, было законным. Работа заключалась в сборе информации. Меня к тому же оправдали по всем обвинениям во взломах. Это значит, я не виновен ни в каком нелегальном сотрудничестве со спецслужбами ЮАР, в сознательном получении краденых документов и всем остальном. Абсолютно невиновен.

– Однако вы работали вместе с Питером Кэсслтоном?

– Я его знал. Его приговорили к четырем годам тюрьмы за преступные проникновения в эти офисы. – Он нагнулся ко мне и тихо, чтобы подчеркнуть свои слова, проговорил: – Когда меня полностью оправдали, ко мне подходили журналисты. Я же был членом Ассоциации иностранной прессы. Поздравляли с победой. Но кое-кто не подошел, а именно шведы. Их провел мимо первый секретарь шведского посольства, и они притворились, что не замечают меня. И никто из них не написал о том, чем закончился судебный процесс, о моей победе.

Ведин откинулся назад.

– Как видите, я невысокого мнения о шведских СМИ. Хотя Svenska Dagbladet, может быть, и исключение.

– А что за человек был Крейг Уильямсон?

– Поскольку я предполагаю, что он это прочтет, мне, вероятно, не следует особо его критиковать. Он… ну, мы болтали с ними, он производил приятное впечатление.

– Опасный человек?