Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Может быть – а может быть это тоже истории, рассказанные кем-то другим, в обличье воспоминаний. Как долго ты знаком с иллитидами, Киммуриэль? Ты действительно считаешь их надёжным и достойным доверия источником? Без собственных интересов в этом деле? Или просто предпочитаешь рассказанную ими версию?
- Ивоннель и верховная мать Квентл рассказали историю истинного основания Мензоберранзана, - настаивал Киммуриэль. – Они узнали её, поскольку сами были всё равно что прямыми свидетельницами – ведь прямой свидетельницей была верховная мать Квентл.
- Потому что эти воспоминания передали им иллитиды, посредники, если хочешь, между материальными останками мозга верховной матери Бэнр и тем, чем он поделился с дочерью и внучкой Бэнр.
- Ах вот оно что, - ответил Киммуриэль. – Вижу, ты говорил с Джарлаксом.
- Много.
За спиной ревела лавина. Джарлакс подошёл к концу горки и торопливо выбрался на вершину гребня. Там, как и два человека перед ним, он прыгнул, но в отличие от Кэтти-бри и Энтрери, не рухнул в снег, расположенный в двадцати-тридцати футах внизу, а вместо этого стал подниматься вверх под воздействием инерции от прыжка в сочетании с левитацией дроу.
Закнафейн воспарил рядом с ним, и в тот же миг лавина захлестнула каменистый утёс под ними. Тонны и тонны снега взметнулись великой белой волной и потекли через край, падая и продолжая сыпаться вниз по склону.
Облака снега взметнулись в воздух, закрыв на какое-то время склон от взоров, пока наконец не осели.
Джарлакс посмотрел вниз, и у него перехватило дыхание. Большая часть лавины уже перекатилась через утёс и была значительно ниже, продолжая двигаться, но не оставила за собой ничего, кроме сплошного белого полотна. Он не знал, насколько глубоким был снег, но передний край каменистого гребня полностью исчез, а провал за ним сократился по меньшей мере наполовину. Пытаясь переварить эту драматичную и страшную перемену, командир наёмников увидел падающего рядом с ним в снег Зака. Оружейник достал с пояса рукоять и призвал магию, вызвав пылающий клинок яркого света.
Зак нырнул в снег, тот зашипел, и он отчаянно начал его рыть, поднимая вокруг себя облака пара.
Джарлакс тоже упал и начал рыть снег руками, отбрасывая его в сторону. Когда стало казаться, что он выдохся, но едва добился какого-то прогресса, он сменил подход и вызвал своего адского коня. Он отошёл в сторону, стараясь не попасть на место, где упали Кэтти-бри и Энтрери – по крайней мере, там, где они упали по его мнению – и заставил скакуна яростно бить огненными копытами, растапливая и разбрасывая снег и пар с каждым движением.
- Не проткни их! – крикнул он Заку.
- Не затопчи их! – был ответ.
Оба яростно пытались отрыть погребённых под снегом друзей, но каждая пригоршня давалась всё тяжелее, поскольку растопленный снег замерзал на оставшейся насыпи, и их продвижение оказалось болезненно медленным.
- Ты действительно не веришь, что иллитиды могли это подстроить? – спросил Дзирт. – Что воспоминания, переданные Ивоннель и Квентл, могут быть подделкой ради замыслов тех, кто их подделал?
- Верховной матери Квентл, - поправила Даб’ней.
Дзирт рассмеялся в ответ.
- Квентл, - снова повторил он. - Ты не веришь, Киммуриэль, что эти воспоминания могут быть ложными, даже намеренно обманчивыми, или что-то утаивать, или быть лишь частью истории основания Мензоберранзана?
- Даже Джарлакс в это не верит, - ответил Киммуриэль. – Поначалу он опасался, но потом…
- Джарлакс не хочет в это верить, - напомнил ему Дзирт.
Киммуриэль наградил Дзирта совершенно безрадостным взглядом и полностью лишил следопыта дара речи, когда просто ответил:
- А разве есть разница?
- Конечно! – рефлекторно начал Дзирт, но слова застряли у него в горле.
- Дзирт До’Урден, - спокойно сказал Киммуриэль. – Историю рассказывают победители, она передаётся от одного рассказчика к другому, и с каждым пересказом те меняют историю, чтобы преувеличить собственную роль или воплотить собственные эгоистичные мечтания.
- Значит, объективной истины не существует? – с сомнением сказал Дзирт.
- Существует, конечно. Где-то.
- У нас есть записи…
- Нет, у нас есть копии записей на утраченных языках, которые переводились с других, утраченных в ещё большей степени языков. История основания Мензоберранзана, которой нас учили в Академии, уходит в прошлое больше чем на пять тысяч лет. Ты понимаешь, какой это долгий срок?
- Дроу живут долго, - напомнил ему Дзирт.
- Дольше, чем сохраняется их память, - парировал Киммуриэль, вызвав любопытный взгляд Дзирта. – Подумай о себе, - предложил псионик. – Ты уже не молод, но скорее всего не прожил даже половины отведённого срока. Сколько дней своего детства ты помнишь? Сколько ты помнишь про ранние эдикты правящего совета или про свою учёбу в Академии, ели это не связано с боевой подготовкой, которой ты занимался всю жизнь?
- Но ты же полагаешься на воспоминания Ивоннель Вечной?
- Нет, здесь совсем по-другому. С моей помощью ты можешь получить доступ к тем воспоминаниям, которые не можешь вспомнить самостоятельно. Память – вещь ненадёжная, но иллитиды извлекли из мозга Ивоннель Вечной воспоминания о событиях в точности, как они происходили.
- Или они изменили эти события ради собственных замыслов?
- И опять – а есть ли разница?
- Конечно же, есть разница, правда это или нет!
- Мы не можем знать правду, - заявил Киммуриэль. – И неужели это всё, что заботит тебя сейчас, когда наш род может наконец стряхнуть с себя яд, которым является Ллос? Истории, о которых поют барды, не обязательно правдивы – разве ты не слышал песни про твою собственную легенду, в которых часто рассказывается о событиях, никогда не происходивших, или просто приукрашается истина?
Дзирту нечего было возразить.
- Как смерть? – спросил он. – Для живых, то есть. Истина, которую нельзя узнать.
- Или боги, - вмешалась Даб’ней.
- А история, которой учат обладатели власти, чаще всего служит их собственному привилегированному статусу, - объяснил Киммуриэль. – Ты думаешь, что если Ивоннель и верховная мать Квентл узнали настоящую истину о Мензоберранзане из воспоминаний Ивоннель Вечной, то правители города, даже сама Ивоннель Вечная, разрешили бы учить этому в Академии, месте, призванном подавлять собственную волю в пользу воли Ллос, которую выражают верховная мать и правящий совет? Разумеется нет. Они
