- Потому что хороший бог никогда не пошёл бы на такую жестокость, - сказал Киммуриэль.

Дзирт кивнул.

- Ты удивил меня, Киммуриэль.

- Поверь, больше всего я удивил самого себя – после того, как погрузился в воспоминания Ивоннель Вечной через сосуд её дочери и тёзки-внучки до самых первых дней Мензоберранзана.

- До порчи Ллос, - добавила Даб’ней.

Дзирт переплёл пальцы и широко улыбнулся. Он решил, что настала его очередь направлять разговор.

- Да, эти истории – Закнафейн с Джарлаксом рассказали мне об этом откровении во всех подробностях. Но давай поговорим о нём ещё.

Как только он это сказал, Бри начала ворочаться.

- Мне нужна минутка, - сказал Дзирт, поднимаясь на ноги.

- Пожалуй, так даже лучше, - ответил Киммуриэль. – У нас будет время обдумать то, что должно стать важной дискуссией, и начать её с чётким пониманием цели.

- Звучит скорее как спор.

Киммуриэль покачал головой.

- Мы не можем знать того, что мы не знаем, поэтому о таких вещах бесполезно спорить.

Дзирт пересёк лагерь, чтобы уложить Бри, глядя на звёзды, загорающиеся в ясном небе, позволив душе и сердцу вознести его в мирные небеса.

Глава 9

Земли недобрые и негостеприимные

Кэтти-бри ничего не видела и была болезненно согнута в районе груди. Она в достаточной степени сохранила сознание, чтобы понимать, что приземлилась по большей части в мягкий снег, но сильно ударилась левым бедром о камень, который находился не особенно глубоко.

Потом она ощутила удар по пояснице. Тупые волны дискомфорта прокатились по телу, и она услышала кряхтение Артемиса Энтрери, который, судя по всему, перемахнул через каменистый гребень следом за ней.

Она пыталась прочесть заклинание исцеления, но с каждым слогом земля тряслась всё сильнее и так отчётливо достигла оглушительного крещендо, что Кэтти-бри ни капли не удивилась, когда на неё начал сыпаться снег. Больше и больше, плотно засыпая её, погребая под собой. Она инстинктивно закрыла рукой лицо, прежде чем это движение стало невозможным, и отчаянно заработала пальцами, чтобы вырыть хоть какой-то воздушный карман, пытаясь продолжать дышать.

Всё это не будет иметь значения, если снег её раздавит.

Она испытала ужас, подумав о Дзирте и маленькой Бри. Она не сумела прочесть заклинание, но всё равно взмолилась Миликки, чтобы её нашли и спасли. Она не могла покинуть эту жизнь, не сейчас! Не сейчас, когда её дочь ещё так мала…

Когда Дзирт вернулся к костру, он обнаружил, что к двум гостям присоединился Браэлин Джанкуэй и принёс с собой горячее жаркое из собранных по пути компонентов, наколдованные Даб’ней лепёшки хлеба и бутыль фейского вина.

Конечно, они пригласили Дзирта разделить трапезу и придержали разговор до тех пор, пока Бри наконец не улеглась обратно. Киммуриэль сразу же возвратил их к предыдущей дискуссии, снова напомнив Дзирту про грядущую бурю в Мензберранзане и её более широкие последствия, и про смысл и цель всего этого.

- Я не сомневаюсь в силе сплетённой Ивоннель и Квентл паутины, - ответил Дзирт Даб’ней, упомянувшей великую ересь.

- Большего проявления непокорности Ллос и представить себе нельзя, - сказала Даб’ней.

- Но есть и те, кто считает превращение драуков, отменившее проклятье Ллос, не больше чем коварной уловкой, - поспешил добавить Киммуриэль. – Уловкой, целью которой было поколебать веру рьяных последователей матери Жиндии. До сего дня споры по поводу паутины – было ли это святотатством или вдохновенной и временной иллюзией, или даже временным превращением – остаются напряжённой и острой темой во многих домах и на улицах Мензоберранзана.

- Не могу сказать, было ли превращение драуков уловкой, - заключил Дзирт. – Но знаю, что та паутина обладала силой. Великой силой обращать проклятия. Ведь Тибблдорф Пвент жив-живёхонек, а вампира, которым был Пвент, не стало. Я никогда прежде не слышал о лекарстве от вампиризма – как и любой из клириков Бренора, как и волшебники из Длинного Седла. Но Пвент исцелён.

- Божественное вмешательство? – предположила Даб’ней.

Дзирт пожал плечами, поскольку ответа у него не было.

- Но ты же не веришь в богов, - сказала на это Даб’ней.

- Я верю в сущности, которых называют богами, - поправил Дзирт. – Разумеется. Я встречался с Ллос лицом к лицу. Я ни на мгновение не сомневаюсь, что при той встрече она могла превратить меня в горстку праха или сделать драуком – или, будь я драуком, вернуть меня к жизни дроу.

- Может быть, это Ллос наделила Ивоннель и верховную мать Квентл силами снова сделать из драуков дроу при помощи той паутины, - заметил Браэлин Джанкуэй, и все взгляды обратились на него, полные сомнения – но лишь на миг.

- Давно ходили слухи, что в глазах Паучьей Королевы Дзирт не является еретиком, - напомнил им Киммуриэль. – Разве здесь не то же самое, по большей части?

- Каким образом? – спросила Даб’ней, и Дзирт согласно кивнул.

- Её цель – это хаос, - объяснил Киммуриэль. – Дзирт был хаосом в Мензоберранзане, даже долгое время после своего ухода. И эта нынешняя смена порядков в городе, с приближающейся войной, наверняка станет причиной огромного хаоса и неразберихи, а значит – огромной радости и власти для госпожи Ллос.

- Однако власти мимолётной, если дом Бэнр одержит верх, - сказал Дзирт.

- Возможно, - признал псионик.

- Но если Ллос была той, кто сделал из драуков дроу, разве не может она просто отменить это и заново проклясть несчастных созданий? – спросила Даб’ней.

- Не думаю, что это так просто, но кто знает? – сказал Киммуриэль.

- Иногда я задумываюсь – что мы знаем на самом деле, а о чём только думаем, будто знаем, - заметил Браэлин Джанкуэй.

- Как, например, настоящую историю Мензоберранзана? – с небольшой ехидцей спросил Дзирт, возвращая разговор туда, где его оставили ранее. Он обратил взгляд на Киммуриэля, но псионик просто пожал плечами.

- История, рассказанная Ивоннель и Квентл, которые узнали её из воспоминаний Ивоннель Вечной, не та история, которой учили меня в молодости, - напомнил Дзирт. – Нас учили, что даже Ивоннель Вечная была недостаточно старой, и чтобы стать свидетельницей истинного основания города, ей не хватало целого тысячелетия.

Псионик снова безразлично пожал плечами.

- Свидетелей нет, только легенды и предания, - сказал Дзирт.

- Те, кто рассказывают