12…Ф:с1?

Ковард устало посмотрел в глаза сопернику.

— Прощай, Злобный Я. Мне будет тебя недоставать. Шах.

13. Кс6+

Зрачки Злобного Я расширились, но он все же сделал ход.

13…dc6

— Мат!

14. Фе8х

Время бешено закружилось, образовав смерч, который смял пространство «В», как пробитый трамвайный талон, случайно обнаруженный в кармане. А в расширившемся пространстве «ВНЕ» на ревущем квадроцикле с невероятной скоростью гарцевала Дюймовочка, рисуя шинами на влажной поверхности земли знак бесконечности…

Через несколько мгновений в постели Эльвиры Павловны открыл глаза человек, способный покорить мир.

«Боже! Боже! Какое счастье! Спасибо Тебе, Боженька, за это счастье! У меня теперь есть свой дом. Анастасия так решила, что мы будем жить все вместе: Данька, Анастасия и я. Вообще-то Анастасия у нас в семье — главная. Как она решила, так и будет. А вот если отыщется Ромка, то и Ромка будет жить с ними. Жаль, что Куксы не будет. Анастасия сказала, что такие славные собаки, как Кукса, быстро находят себе новых хозяев. А новые хозяева ни за что не согласятся отдать Куксу. Они уже к ней сильно привязались. Но зато потом, когда найдется Ромка, вся наша семья — Данька, Анастасия, Ромка и я — пойдем на блошиный рынок покупать щенка. Мы обязательно купим щенка, похожего на Куксу, — пушистого и рыжего. Интересно, а почем сейчас щенки? Дорого, наверное. Друг всегда стоит дорого. А собаки — самые верные друзья. Это всякому известно. Поэтому, наверное, цены на собак очень высокие. Да, обошлась я Анастасии в копеечку…

Все сейчас очень дорого. А одежда для девочек вообще немыслимых денег стоит. Ну ничего. Я отработаю. Стану знаменитой, у меня будет много денег. Я тогда Анастасии бриллианты куплю. Красивые женщины любят бриллианты. И у меня будет много бриллиантов. Но сейчас главное — найти Ромку».

— Агата! Завтрак готов! Ты хорошо вымыла руки? — зазвенел звоночком из кухни голос Анастасии.

— Ой! Забыла! — вскочила с дивана Агата.

— Ну а чего ты сидишь, мечтаешь? Быстренько умываться и зубы чистить! — по-мужски строго пробасил Данька, на секунду оторвавшись от дела. Он чинил большие настенные часы с маятником.

— Я не мечтаю. Я думу думаю.

— Давай быстрее, Спиноза! — подбодрил Агату Данька.

— И спину мыть? — удивилась девочка.

— Нет, — рассмеялся Данька. — Достаточно умыть лицо, руки и почистить зубы.

— Хорошо. Я мигом.

Пока Агата плескалась у умывальника, Данька завершил ремонт часов и, словно мемориальную доску, гордясь собой, водрузил их на стену. Из кухни доносился аромат свежеиспеченных пирожков, и Анастасия, гремя противнем, торопила:

— Ну где вы подевались? Пирожки стынут!

— Идем-идем, — отозвался Данька. — Агатка, ты скоро?

Агата вышла с ванной и похвасталась:

— Я чистая-чистая, будто зеркальная!

— Вот и умница! Пошли завтракать, — Данька подхватил Агату на руки и высоко поднял над головой. — Опа! У меня для тебя сюрприз.

— Сюрприз? Какой?

— Потом узнаешь.

Данька поставил Агату на пол, и они важно друг за другом направились на кухню.

Данькиным сюрпризом были три билета в кинотеатр. После завтрака все новоиспеченное семейство дружно отправилось на просмотр полнометражного мультфильма «Маугли».

Агата была в восторге:

— А как Маугли Шархана! По усищам, по усищам!

Этот детский восторг передался и взрослым. Анастасия и Данька тоже смеялись. Они держали Агату с двух сторон за руки, и девочка то и дело повисала у них на руках, поджимая ноги.

— Оп! — восклицал Данька, и они с Анастасией поднимали Агатку вверх, а затем, пробегая несколько шагов, опускали ее на землю.

Эта забава доставляла удовольствие всем, включая прохожих.

Потом счастливая троица поехала в парк, где собрала огромные букеты осенних листьев, с которыми и приехала домой к обеду.

Пообедав остатками утренних пирожков и бульоном из кубиков «Galina Blanka», все втроем улеглись на широкий диван отдохнуть, как сказала Агатка, «прилечь, чтоб жирок завязался».

Агатка вскоре уснула, а Анастасия и Стриганов, тихонько встав с дивана, ушли на кухню.

— Знаешь, — сказала Анастасия Стриганову. — Я никак не могу привыкнуть, что моя жизнь так кардинально изменилась.

— Тебе нравятся эти перемены? — Стриганов взял Анастасию за руку.

— Нравятся. Но…

— Что «но»?

— Но мне кажется, что я не имела права соглашаться на эти перемены.

— Почему? Если эти перемены тебе нравятся, то что в них плохого?

— Ну как ты не понимаешь?! Я больна. У меня короткая жизнь, и лучше никого к себе не привязывать. Уйти в одиночестве.

— А кто тебе сказал, что у тебя короткая жизнь?

— Данька! Данька! — Анастасия крепко сжала пальцы Стриганова. — Чудес не бывает. Я умру, возможно, скоро.

— Ну, знаешь ли, — то ли в шутку, то ли всерьез рассердился Стриганов. — Все мы умрем когда-нибудь. А когда, это известно только одному Господу. Господь Лазаря из мертвых воскресил. А ты говоришь: «Чудес не бывает». Давай не будем загадывать. Давай жить нынешним днем. Вот ты мне лучше скажи, как нам с Агатой быть?

— Нет! В детдом я ее не отдам! Я уже начала оформлять документы!

— Какие документы? — удивился Данька.

— На удочерение.

Стриганов довольно заулыбался.

— На удочерение? — он тихонько присвистнул. — Скажи-ка! Какая ты предприимчивая! Молодец! А говоришь, лучше никого не привязывать…

Анастасия смутилась и залилась румянцем.

— Ну, если ты стала оформлять документы, то, думаю, нам нужно еще один документ оформить.

— Какой?

— Свидетельство о браке.

— О браке? — Анастасия опять растерялась и во второй раз зарделась румянцем, отчего смутилась еще больше, поскольку смущение — это совершенно нетипичное состояние для человека ее профессии.

— Да. Я думаю, что это свидетельство мы должны оформить самым срочным образом.

— Срочно? Почему? Ты уверен, что это обязательно?

Даниил мягко улыбнулся:

— Я уверен, что счастье должно быть обязательным.

Анастасии понравился этот ответ, но она все же попробовала возразить:

— Разве штамп в паспорте гарантирует счастье?

Даниил все понял.

Этот вопрос будто приоткрыл тяжелую, наглухо запертую дверь души женщины, вынужденной, как воин, сражаться в неравном бою со своей болезнью, наверняка зная, что враг силен и беспощаден и шансов на спасение нет. Однако как бы ни был силен враг, он может убить, но истребить надежду — никогда!