Герард безоговорочно помогал кормилице поворачивать тело сына.

Наташа отошла к окну, глядя сквозь грязное мутное стекло на величаво уплывающее за далёкие горы жаркое солнце. Ничего больше не хотелось. От усталости закрывались глаза. Она измотана вконец.

Из задумчивого состояния её вывел голос графа. Оглянулась, выходя из оцепенения и вникая в происходящее. Что ещё нужно сделать?

— Погасить камин. Спасибо Кива, господин граф, — устало улыбаясь, сказала она, обводя их благодарным взглядом.

Его сиятельство вышел в коридор, давая указания. Появились слуги, унося всё ненужное.

Ирмгард ещё тяжело дышал, но температура значительно спала. Его руки потеплели, озноб прекратился. Девушка хорошо понимала, что всё произошедшее может ни к чему не привести. Если бы сразу были приняты все меры предотвращения попадания инфекции в рану, юноша уже шёл бы на поправку. Возможно, процесс заражения не удалось остановить. Надежда была на антибиотики. Завтра в это же время нужно дать ему следующую капсулу.

В умывальне она расплела волосы, тряхнула головой. Мелькнула мысль, что не помешает помыться полностью. Только как? Небрежно скрутила хвост жгутом, закрепляя «крабом».

Выйдя в комнату, удивилась тишине и покою. У окна стоял хозяин. Наташа, укрыв парня с головой, подошла к Бригахбургу:

— Нужно открыть окно. Пусть комната проветрится.

Порыв свежего воздуха поднял пыль с каминной полки, тряхнул балдахин.

— Господин граф, почему у вас в комнатах не убирают? Везде пыль, грязь, мусор. Людей же много, порядок навести несложно.

Он вопросительно поднял брови. Никто никогда не задавал ему таких вопросов. Грязь? Он не считал, что в замке грязно. В других местах, где ему приходилось бывать, не так чисто, как у него.

— Прикажите убрать комнату сына, — продолжила Наташа. — Ему от этого будет только лучше.

Дверь открылась и показалась Кива с подносом. На нём стояло большое серебряное блюдо с мясом и овощами, кувшин с двумя серебряными кубками, белый хлеб, глиняная миска с тушёной фасолью. Выставив всё это на низкий столик у затухающего камина, поставив туда подставку с тремя свечами, Кива ушла.

Бригахбург жестом пригласил иноземку сесть.

Наташа, вдыхая запах, исходящий от горячего ароматного мяса, только сейчас поняла, насколько голодна.

— Спасибо. Я хотела бы уйти.

— Разве ты не останешься у ложа моего сына?

— Я не сиделка, господин граф. У вас для этого есть прислуга. Как только ваш сын очнётся, меня позовут.

— Сядь, — в глазах его сиятельства полыхнул огонь: неугомонная какая, всё наперекор делает. Он взял кусочек белого хлеба, опуская взор на поднос, осматривая его содержимое.

Усевшись в кресло, девушка неприязненно смотрела на мужчину. Ну вот, что за гад такой? Видит же, что она едва на ногах стоит, а всё равно нужно свою власть показать. Подождите, отольются кошке мышкины слёзки.

Герард, кинжалом отрезав кусочек сочащегося жиром мяса, протянул его иноземке. Она взяла, поблагодарив, выискивая, на что бы его пристроить. По примеру хозяина положила на кусочек хлеба. Оглядев поднос, ни ложек, ни вилок не обнаружила. Можно и руками, как первобытные люди. Замков понастроили, а ложку выстругать не могут. О порционной тарелке для себя даже не мечтала.

Мясо оказалось нежным и сочным, но излишек специй перебивал его естественный вкус. На блюде вокруг него лежали тушёные овощи: морковь, репа, лук, капуста крупными кусками. Всё выглядело аппетитно. Граф налил вина, и один кубок подал Наташе. Она взяла, рассматривая тонкую изящную чеканку, обернулась на ложе и, глядя на спящего Ирмгарда, тихо произнесла:

— Пусть всё будет хорошо, — сделала несколько глотков, озадаченно посматривая на миску с крупной продолговатой фасолью. Как они её едят? Китайские палочки тоже подошли бы для еды. Решила посмотреть, как будет есть мужчина. А пока отправила в рот ярко-жёлтый кусочек моркови.

Выпив и закусив куском мяса, Герард с угрюмым видом смотрел на девчонку. Весь день он наблюдал за ней. Она казалась ему слишком простой для аристократки и слишком воспитанной для простолюдинки. Дьявол! Он ничего не понимал! Тяжело вздохнул, продолжая задумчиво рассматривать её руки, не знавшие тяжёлой работы. От неразрешимых загадок портилось настроение. Он привык всё держать под контролем, знать обо всём и обо всех, ни в чём не сомневаться. Разгадывать загадки он не любил.

В дверь, громко стуча подошвами обуви, вошла Кива, неся на подносе чашку с бульоном и блюдо с пирогами. Наташа, в очередной раз болезненно морщась, подумала: «Чем они так громыхают? Что за обувь на них? Будто барабаны стучат. Голова раскалывается».

Она неожиданно почувствовала, что захмелела. Пьянеть нельзя! Хмель развязывает язык, можно наговорить лишнего. Нужно хорошенько поесть. Только при этом деспоте ничего в рот не лезло.

Бригахбург ел фасоль, выбирая её из миски тремя пальцами, вытирая их о кусочек хлеба вместо салфетки.

Наташа отметила, что мужчина ел прилично: не чавкал, из его рук и рта ничего не падало, на одежду не капало. Он ловко орудовал кинжалом, отрезая кусочки мяса, аккуратно отправляя их в рот.

— Почему не ешь? По-моему, вкусно, — Герард сделал несколько глотков бульона из чашки.

— Вкусно. Спасибо, — соглашаясь, кивнула Наташа. Разумеется, хотелось попробовать всё, но что-то мешало расслабиться. Прислушалась к себе. Внутренний голос кричал: «Молчи!» А она хотела спросить, как он ест кинжалом, который использовал в бою по его прямому назначению? Омыл его лезвие человеческой кровью, затем им же и ест.

— Ты боишься меня, — усмехнулся граф довольно, отправляя в рот кремовый кусочек тушёной капусты. — Правильно делаешь.

Боялась ли Наташа сиятельного? Пожалуй, нет. Но опасалась. Видя, какой неограниченной властью он обладает и как все безоговорочно ему подчиняются, понимала, что с таким мужчиной нужно быть очень осторожной. Она видела его в дороге, видела его одежду, пропитанную чужой кровью, видела, как он наказал Кристофа, как блюдёт интересы себе подобных. Он слепо защищал невесту сына, не вникая в суть происходящего, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Ты ниже статусом, значит, ты виноват. Ему нельзя перечить. Она едва не попала в подвал. Какой же замок без камеры пыток? Что там? Кольца с цепями в стенах? Дыба? Пыточные приспособления? Там есть заключённые? Там смерть.

Пирог с румяной корочкой притягивал взгляд. Наташа поспешно, чтобы отвлечься и занять рот, откусила кусочек. Пирог оказался с черникой и мёдом. Густой фиолетовый сок медленно потёк по подбородку. Девушка тыльной стороной указательного пальца провела по сладкой дорожке к уголку рта, облизывая липкие губы.

Герард проследил за её пальцем, останавливая взор на губах.

Запив эту вкусность глотком вина, Наташа расслабленно откинулась на спинку кресла. Голова гудела и кружилась.