— У тебя только одно на уме! — повысил голос Бригахбург, вставая. — Она здесь только появилась, а уже весь замок лихорадит. Хоть на цепь её сажай. Пора ей показать место в моём замке.

Граф в задумчивости отошёл к окну. Что получается? Он в лесу подбирает девчонку, привозит её в свой замок, спасая от голодной смерти и когтей хищников. Она, вместо того, чтобы благодарить его, обвиняет его в жестокости и пленении. И куда она собралась уйти без охраны и сопровождения? Почему молчит о своей семье? Причина одна — не хочет, чтобы её нашли. Обмолвилась о женихе. Сбежала от навязанного брака? Возможно. Но это норма и все девицы воспитываются именно с требованием полного послушания и покорности родительской воле. При виде её, ни о какой покорности речи не идёт! Если она обставила свой побег правильно, разыграв свою смерть, то искать её не будут. Что это даст лично ему?

Юфрозина заёрзала на стуле, напоминая о себе. Из речи мужчин она ничего не поняла. Говорили они на своём языке, не считаясь с её присутствием. По поведению отца жениха заметно, что он будет с ней любезен ровно настолько, насколько это требуется по этикету. Хотя…

Женщина встала и, сцепив руки внизу живота, громко сказала:

— Прошу вас не забывать обо мне.

— Ах, простите, графиня, дела, — переместился к ней Герард. — Позвольте представить вам моего брата барона Дитриха фон Бригахбурга. Дитрих, это графиня Юфрозина Ата́ле Дригер из Эгера, невеста Ирмгарда.

— Рад приветствовать вас на нашей земле, графиня, — с любезной улыбкой барон запечатлел поцелуй на её ручке.

Графиня таяла от проникновенного взгляда его лазурных глаз. Эти Бригахбурги… Они такие мужественные. Сын должен быть похож на отца. Если только мать не…

— Я хочу видеть своего жениха, — в голосе Юфрозины слышалось нетерпение.

— Он не́мочен, — пронзил её сумрачным взором граф.

— Понимаю. Я только взгляну, — облизала графиня пересохшие губы. Холодность его сиятельства беспокоила. Не на такой приём она рассчитывала.

Раздавшаяся в дверь громкая нетерпеливая дробь не предвещала ничего хорошего.

Женщина вздрогнула, братья переглянулись. У его сиятельства заныло сердце от плохого предчувствия: «Сын или чёртова девчонка?»

* * *

В большой кровати в ворохе подушек, накиданных пышным облаком, лежал юноша с закрытыми глазами, которого Наташа не заметила, мечась в поисках укрытия.

Невысокая заплаканная женщина лет пятидесяти, в забрызганном кровью переднике, держала под изгибом его локтя деревянную миску.

Над парнем склонился лысоватый молодой мужчина. Длинные волнистые волосы, перехваченные на затылке кожаным шнурком, выглядели неопрятно. Маленькие бегающие глазки выдавали хитрого и лживого человека. Он держал острый нож со следами засохшей застарелой крови, собираясь им полоснуть руку парня.

Наташа ахнула.

Мужчина и женщина, как по команде, повернулись в её сторону.

Прятаться дальше не имело смысла. Выйдя из-за кровати, она приблизилась к больному. Исхудавшее его лицо с правильными чертами казалось неземным. Русые волосы, тёмные брови, густые ресницы подчёркивали восковую бледность. Красиво изогнутые потрескавшиеся губы отливали синевой.

В нос ударил тошнотворный запах разлагающейся плоти. Откинутое по пояс одеяло открывало на плече повязку из грубой серой ткани, пропитанную засохшей бурой жидкостью. Догадаться, что сейчас должно произойти, оказалось несложно. Сомнительная парочка собиралась выпустить бедолаге последнюю кровь. Это показалось настолько чудовищным, что Наташа почувствовала, как негодование прорывается наружу.

— Что вы собираетесь делать? — уточнила она.

Видя, что её не понимают, чертыхнулась, перейдя на немецкий язык:

— Убийство задумали? — звучало угрожающе. Девушка решительно наступала, глядя в упор на душегуба с ножом в руке. — Ну-ка, отошли от него.

Парочка остолбенела, уставившись немигающим взором на приблизившуюся незнакомку. Нож в руках мужчины задрожал, на лице выступила испарина. Он выпрямился, оказавшись высоким и худым. Женщина вздрогнула и, выронив миску, мелко крестясь, попятилась к камину.

Возле кровати, на небольшом низком столике, стоял ящик средних размеров с кожаным ремнём вместо ручек, из которого исходил отвратительный запах. Сморщив нос, Наташа заглянула в него, охватывая беглым взглядом грязные свёрнутые тряпицы, металлические ржавые штыри и щипцы, деревянные маленькие чурочки с выдолбленными в них отверстиями, заткнутыми деревянными пробками, глиняные плошки и мисочки. От всего этого хлама не просто плохо пахло, а ужасно смердело.

Мужчина, остановив взор на грубом платье незнакомки, отступил на шаг и, приосанившись, уверенно произнёс:

— Я лекарь, а ты кто? Иди отсюда!

Наташа, проигнорировав его слова, держа в поле зрения подозрительную парочку, наклонилась к юноше. Коснулась его горячего влажного лба, прошлась ладонью по щеке, шее, нащупала пульс. Вспомнилось, как в одиннадцатом классе заинтересовалась медициной и даже собиралась поступать в медицинский университет. Много читала специальной литературы и надолго её настольной книгой стала большая медицинская энциклопедия. Даже сходила в анатомичку и морг, проверяя себя на профпригодность. Нашатырный спирт не понадобился.

Родители отговорили поступать в медицинский, и она, немного поупрямившись, согласилась. Всё же, не совсем об этом мечтала.

— Он умирает, — услышала девушка дрожащий женский голос.

— Конечно, умирает. Вы из него всю кровь выцедили, — Наташа ощупывала старые и свежие надрезы на внутренней стороне локтя больного. — Кровососы.

Сев на край кровати возле парня, подрагивающими руками снимала повязку, обдумывая происходящее. О каком лечении таким инструментом и лекарствами — покосилась на ящик — может идти речь? От одного вида заскорузлого ножа можно упасть в обморок.[3]

Наташа едва успела уклониться от подскочившего к ней лекаря, собирающегося схватить её за плечо. Ударив его по руке, указала на дверь и медленно зло заговорила:

— Выйдите отсюда вон. Пожалуйста. Я вижу, какой вы лекарь, — столкнула ногой его ящик на пол. — Шарлатан.

Мужчина побагровел и затрясся. Заикаясь, прокричал что-то угрожающее и выскочил из комнаты.