— Я знаю, — сказала Патти, поводя бедрами ирасправляя плечи, чтобы блузка обтянула ее торчащие соски. — Мне нужнобыло повидаться с вами.

Сержант оживился, заинтригованный ее словами и направленнымина него сосками.

— Это как-то связано с кражей рисунков? — спросилон, еще не до конца веря, что ему так повезло. Раскрытие преступления в замкемаркиза наверняка продвинуло бы его по служебной лестнице.

— Мы не могли бы поговорить в участке? — спросилаПатти.

— Хорошо, мисс, — сказал сержант и пошел надеватьуниформу.

Увидев его в мундире с тремя нашивками на погонах,застегнутом на блестящие пуговицы, и в полицейской фуражке, Патти пришла внеистовство. В груди ее вспыхнул пожар. Она пожалела, что не надела трусики,потому что сок стекал по бедрам.

Сержант провел ее в кабинет и указал на стул у стола.

— Я лучше постою, — ответила она. Лицо сержантастало суровым.

— Послушайте, мисс, что вам нужно? Вы прервали мойужин, а теперь морочите мне голову!

— И как вы со мной поступите, сержант? Накажете? —спросила Патти, прислоняясь к стене.

— Я — вас? Накажу? Как вас понимать? — опешилХарви, вытаращив глаза на ее выпяченные груди. Он знал, с кем имеет дело, отсвоей подружки — буфетчицы местного паба. Патти была девицей иного пошиба, и онне знал, как вести себя с ней. Заметив, что он растерялся, бесстыдница надулагубки и проворковала:

— Я поступила дурно, не так ли? Заявилась сюда безсерьезной причины, оторвала вас от ужина. Накажите меня, сержант!

— Что вам нужно? — спросил он и густо покраснел,сообразив, что задает ей дурацкие вопросы.

— Мне хотелось взглянуть на ваш участок, — сказалаПатти с апломбом Марлен Дитрих в роли шпионки Маты Хари. — У вас естьнаручники и дубинка? Покажите!

Сержант извлек из кожаного подсумка браслеты, а изспециального футляра, прикрепленного кольцом к ремню, дубинку и показал все этоПатти. Он был далек от садомазохизма и даже не подозревал, что она получаетудовольствие от созерцания этих предметов усмирения и пытки. Патти сравниладубинку с толстым пенисом сержанта, обозначившимся в штанине его форменныхбрюк, облизнула кончиком розового языка губки и спросила:

— Можно мне надеть наручники? На лбу сержанта Харвивыступили капли пота, терпение его лопнуло, и он рявкнул:

— Руки за спину! — Таким тоном он обращался толькок правонарушителям.

Патти с радостью повернулась к нему спиной, но резоннозаметила:

— Я подумала, сержант, что в таком положении я не смогунажать на свою кнопочку любви, если мне этого захочется, Вы сделаете это дляменя?

— Не смейте так разговаривать со мной! — Онзащелкнул у нее на запястьях стальные браслеты.

— Вы сердитесь, сержант? — спросила Патти,оттопыривая голый зад.

— Еще как! Какая дерзость — оторвать меня от ужина!Харви тяжело дышал, член его встал и откровенно топорщился.

— Так накажите же меня скорее! Только наденьте фуражку,в ней вы чертовски сексуальны!

Харви исполнил ее пожелание и прижал ее к стене. Паттизажмурилась и подставила ему губки для поцелуя. Он впился в них и просунул ей врот язык. Патти открыла глаза, желая получше рассмотреть его фуражку иворотничок мундира, который тер шею.

— Ты развратница! Дрянная девчонка! Я тебя проучу! —прорычал сержант и стал расстегивать китель.

— Не снимайте его! — вскричала Патти.

— Заткнись! Мне же нужно добраться до своего маленькогоприятеля! Ведь ты хочешь на него полюбоваться, не так ли?

Он рывком расстегнул ширинку — из нее выскочил здоровенныйчлен с пурпурной головкой. Сержант задрал на Патти юбку, грубо сунул ладонь вее промежность и, раздвинув ей ноги, насадил ее на член. Патти охнула, плотнееприжалась спиной к стене и завертела задом. Пенис вошел в нее целиком. Сжаврукой ее грудь, Харви начал быстро работать торсом. Глаза его налились кровью.Он вытянул пенис из лона Патти, торопливо снял с нее наручники и, подхватив еена руки, отнес на стол, упираясь членом в спину.

Спустя мгновение Патти распростерлась на столе, задравсогнутые в коленях ноги и глядя на фотографию королевы, здоровающейся с высшимичинами полиции, одетыми в штатское. Харви начал тискать и сосать ее груди. Онасжала в кулаке его маленького друга и начала его массировать. В кабинетезапахло потом, мужскими и женскими соками, несвежей одеждой и одеколоном «Олдспайс». От такого букета ароматов Патти неистово задергалась и, не придумавничего лучше, вытянула дубинку из футляра, притороченного к его ремню, изасадила ее в лоно. Ей сразу же стало гораздо лучше.

С чувственным оскалом и с горящим взором воинствующейнимфоманки Патти стала гонять резиновую палку вверх и вниз по влагалищу. Квеличайшему изумлению сержанта, дубинка вошла туда целиком. Харви вытаращилглаза и раскрыл рот, его маленький друг вдруг начал удлиняться и разбухать.Патти покосилась на него и, вытянув дубинку из влагалища, стала тереть клитор.По ее телу пробежали горячие волны. Патти застонала.

Не медля ни секунды, сержант вогнал ей пенис между распухшихсрамных губ и принялся тарабанить ее со всей силой своей классовой ненависти кпаразитам из высшего общества. Участок наполнился женским визгом и криком.Харви вспотел, пот капал с его лица на грудь извивающейся в оргазме кокотки.Наконец сержант утробно зарычал и кончил.

Позже, когда они уже пили чай на его кухне, сержантпоинтересовался, что Патти хотела ему сообщить.

— Это не важно, — хитро улыбнулась Патти. — Яполучила то, что хотела.

Она живо представила себе лица подружек, когда они узнают оее приключениях в полицейском участке, и рассмеялась.

— Что здесь происходит, Мэллори? Почему полицейскиезвонят мне по ночам? — спросил у брата Синклер, войдя в Красную гостинуюспустя два дня.

— Идет розыск пропавших рисунков. Разве ты этого незнаешь? — холодно ответил Мэллори, глядя на него с подозрением.

— Ну и каков же результат всей этой суматохи? Нашлиполицейские преступника? Вышли они на след рисунков? — спросил Синклер,наливая в бокал коньяк из графина.

— Пока нет. Но я не сомневаюсь, что их украли Карен иТони, — мрачным тоном ответил Мэллори.

— Неужели? Выходит, ты поторопился, беря Карен наработу? Она сразу же показалась мне подозрительной, эта хитрая стерва! Ужбольно умная. — Синклер отхлебнул из бокала и облизнул губы.

— Надеюсь, что у тебя самого есть стопроцентноеалиби, — пробурчал Мэллори. — Где ты был, когда все это случилось?

— В гостях у своей знакомой, в Найтсбридже. Онапочтенная дама, жена члена парламента. Мне стоило немалых трудов уговорить ееподтвердить этот факт в участке.