– Может, еще и постричься? – Бьорн щекочет меня.

– Ни за что! Если ты это сделаешь, между нами все кончено! – Смеюсь я.

– Люблю, когда ты улыбаешься.

Я целую его и отпускаю:

– Примерь кофту.

Он надевает худи, застегивает замок и набрасывает на голову капюшон.

– Подросток-переросток! – Хохочу я.

– А обувь? – Спохватывается парень.

– Блин!

И мы смеемся вместе, делая перерывы лишь на поцелуи.

– Так, пикник на природе. Беру еду. – Бьорн хватает пакет, и мы покидаем домик.

Идем по лесу, держась за руки. В лесу еще темно, но прогулка кажется безумно романтичной. Слышно лишь, как под босыми ногами Бьорна шелестит трава и ломаются ветки, и я вдруг задумываюсь о том, что этот миг так хрупок и невесом, что мне трудно дышать.

– Ты же не отрежешь волосы? – Интересуюсь я, когда Бьорн, подхватив меня, точно пушинку, переносит через ручей и аккуратно ставит на землю.

– Ты уже озвучила условие: если тебя не будет со мной, я это сделаю.

– Не смей. – Толкаю его плечом.

– Ты так дорожишь ими?

– Может, я только из-за них в тебя и влюбилась? – Бросаю на него лукавый взгляд.

– А ты влюбилась? – Подлавливает меня он.

– Может бы-ы-ыть! – Нараспев тяну я.

– Влюбилась. Иначе бы не прыгнула на меня в раздевалке!

– Но я не прыгала!

Мы толкаемся.

– И не следила бы за мной в лесу!

– Я не следила! – Пытаюсь щипнуть его за бок, но парень уворачивается.

– Несколько раз!

– Ах, ты..!

Мы садимся под старой сосной на краю высокого обрыва и свешиваем вниз ноги.

– Я уже могу приступить к завтраку, или мои аристократические привычки этому претят? – Косится на пакет с едой Бьорн.

– Со мной можешь быть самим собой. – Улыбаюсь я. – Ешь.

– Просто еда так вкусно пахнет! – Он запускает руку в пакет, достает ведро с крылышками и жадно набрасывается на содержимое.

– Это фастфуд. Неужели, твое обоняние не подсказывает тебе, из чего все это сделано? – Умиляюсь я.

– У них шикарные усилители вкуса и отборные ароматические добавки! – Виновато пожимает плечами Бьорн.

– Пес наших соседей тоже всегда предпочитал магазинный корм хорошему мясу. – Припоминаю я.

– Пес?

И мы снова смеемся. И целуемся. И едим крылышки, и смеемся.

А вокруг царит сонная тишина. А на светлеющем небе ослепительно вспыхивает покатый краешек солнечного круга. Такой яркий, что птицы, завидев его, начинают чирикать и слетают с деревьев.

– Какой красивый рассвет. – Вдруг замирает Бьорн.

– Фотографируй. – Восхищенно говорю я.

– Уже. – Хлопает ресницами он.

Мы улыбаемся. Жмемся друг к другу плечами в рассветной прохладе, стелющейся по траве.

– Твой отец и мой… отец, – вдруг произношу я в тишине, – они теперь знают, кто я, и… – сглатываю. – Хотят меня убить?

Кем бы я ни была, я представляю для них опасность.

– Я им не позволю. – Голос Бьорна звучит твердо и непоколебимо. – Никто из них не посмеет тебя тронуть.

– Мне нет смысла возвращаться в Реннвинд.

– Я же сказал…

– Бьорн. – Я кладу свою руку на его руку и крепко сжимаю. Затем поднимаю взгляд и смотрю ему прямо в глаза. – Даже если я вернусь, и твои родные… наши… если они меня не тронут. Даже если так, то мы не сможем быть вместе там, ведь все в курсе про нас… про то, что мы… Сара, Ульрик, остальные. А, значит, узнает и весь город.

– А тебе не плевать на них всех? – Хмурится он.

– Нам нельзя говорить никому. Наши отцы будут в бешенстве. А другие… другие просто не поймут.

Его кадык дергается. Бьорн нервно тянет носом воздух.

– Тогда никто не узнает.

– Никто?

– Если тебе так проще. – Укоряет он меня.

Это видно по тому, как напряжены уголки его прекрасных губ.

– Я и сама не знаю. – Признаюсь. – Просто это… против природы.

– Какой? – Ухмыляется парень. – Той, которая сделала нас такими?

Я опускаю взгляд.

– Посмотри на этот рассвет. – Шумно выдыхает Бьорн. – Красивый? А на самом деле, это ночь истекает кровью, ведь проклятый день отбирает у нее жизнь. Снова и снова. Каждые сутки. Может, не все прекрасное так уж и прекрасно, каким кажется? И наоборот?

Я молчу.

Это ведь мы с Бьорном – яростно желаем быть вместе, но подобное не предусмотрено создателем. Все, что доступно – редкие встречи на стыке света и тьмы. Противостояние. Короткие касания и острые вспышки чувств. Кровь и жертвы. Луна и солнце. Поцелуй ночи и проклятие дня.

– О чем ты думаешь? – Он обнимает меня и кладет подбородок мне на макушку.

– О том, что хочу жить в этом моменте всегда. В этом дне. Здесь. С тобой. Вот так, как сейчас.

Я слышу, как громко бьется его сердце.

– Когда-нибудь будет еще лучше. Обещаю тебе.

– Солнце встало, наступил новый день. – Говорит Бьорн, отклоняясь назад. – А значит… – Он срывает ромашку и преподносит мне. – С днем рождения, Нея.

Солнечные лучи как россыпи блесток на его лице. Я подтягиваю ноги к животу, склоняю голову набок и долго смотрю на цветок.

– Откуда ты знаешь?

Он проводит лепестками по моей щеке.

– Нашел твою страничку в соцсетях. Еще давно, когда ты только появилась в Хемлиге. Посмотрел твои старые фото и запомнил дату.

Я принимаю цветок с улыбкой.

– Значит, я еще тогда тебе понравилась?

– Ну, ты выделялась на фоне остальных. – Подтверждает он. – Этот шлейф из тумана смотрелся весьма эффектно.

– Короткая юбка и каблуки – слишком банально.

Я целую его.

– Прости, что не могу отвести тебя в ресторан, у меня даже обуви нет. – Хельвин пожимает плечами.

– Терпеть не могу рестораны с их пафосом. Не расслабиться, не ссутулиться, не похохотать в голос и даже не поесть руками.

– Абсолютно согласен.

– Кстати, я облизываю пальцы во время еды.

Он улыбается, и шрам на его щеке натягивает кожу.

– Я уже заметил. – Бьорн берет мою руку в свою и касается губами подушечек пальцев. – Никто так сексуально не облизывает пальцы, как ты.