Я сунула ему букет. Он поцарапался, но взял и отошел в сторону, чтобы я нашла вазу или же банку… Хоть что-нибудь тут должно быть!

Я присела у нижнего шкафчика и выдохнула:

— Вадим, мы не можем сейчас говорить, потому что…

А дальше мне не дала договорить хпопнувшая входная дверь и голос Виктора:

— Ирин, я почту по дороге взял.

— Связка ключей с шумом опустилась на полочку под вешалкой. — Сразу в мусор или как?

Пауза. Наверное, Виктор споткнулся о ботинки. Или наткнулся на взгляд Вадима. Не знаю, что происходит в мозгах мужиков в такие моменты, но они молчат. Какое- то время. Длинное. Очень…

— Это Виктор, — начала я, но тут…

Тут Вадим швыряет букет на стол. Чашка падает на пол и разбивается. А Вадим в этот момент разворачивается и дает Веселкину кулаком промеж глаз. Да, вот так ровнехонько по переносице. Наверное, тот мог бы дать сдачу, но от растерянности отступил или отлетел. Назад. А я — вперед, обхватываю Вадима со спины и тащу назад. Под ногой что-то хрустит и впивается в пятку — черт, осколок чашки.

Вадим снова впереди, но теперь защищается. Виктор не понял, за что ему влетело, но мальчишки всегда дают сдачи. Я, скрючившись, вытаскиваю из тапка осколок и скачу на одной ноге…

Кто срежиссировал это замедленное кино, не знаю, но я, нарушая сценарий, вклинилась между дерущимися и лишь чудом не получила в нос сразу от обоих.

— Хватит!

Я никогда еще так не орала.

Но орала не одна я. На голове у Вадима сидел Чихуня. А вот кто из них орал, непонятно. Виктор в тот момент точно смеялся, утирая под носом кровь. Я отодрала кота от залысины Вадима и прижала к груди. На краткий миг. Чихуня победно глянул на поцарапанный лоб, вырвался из моих рук и сиганул в комнату. Явно под диван. От греха подальше.

— Очки! — стало моим следующим криком.

Виктор держал их в руках. Они-то и приняли на себя удар. Стекло треснуло. Только бы переносица осталась цела. Кровь продолжала хлестать.

— Идиот!

Это я орала уже на Вадима. Он растирал лоб и щурился. От удивления или от боли

— плевать!

— Ирина, можно мне еще раз помыть руки? Я чуть испачкался…

Виктор скривил рот в улыбке. Мои руки тряслись, но я как-то сумела открыть ему дверь.

— Вам помочь? — спросила я уже его белую спину.

— Если только дать полотенце, которое не жалко выкинуть, — выдал Виктор, не обернувшись, уже пустив из крана воду. — А вообще идите лучше своему молодому человеку помогите. У него противник был куда опаснее моего. Страшнее кошки зверя нет!

Кто бы мог подумать — он еще шутит! С расквашенным носом. И слепой! Хотя, скорее, издевается. Если только чувство юмора не является своеобразной защитой от слез, которая проявляется у мужчин в критических ситуациях. А где моя защита от мужской дурости? Один лезет с кулаками на постороннего, а другой ржет над тем, как кот самоотверженно бросается на защиту хозяина, который ловко сбагрил его в чужие женские руки.

— Кто это?

Я оттолкнула Вадима и прошла в комнату к шкафу, чтобы взять полотенце.

— Я действительно помешал…

Я резко развернулась к разобранному дивану, на который Вадим в этот момент пялился.

— Ты полный идиот, — сказала я ему тихо и твердо. — Думал, я за пять дней уже новым любовником обзавелась? Это сын хозяйки. Привез коту еду. Ну?

— В десять вечера, ага…

— Ага…

Я снова оттолкнула Вадима и вернулась в ванную комнату. Виктор почти вплотную приблизил лицо к зеркалу, чтобы оценить урон. Я протянула ему полотенце.

— Как вы поедете домой? Без очков?

Виктор пожал плечами, продолжая улыбаться мне через отражение. Без очков и с разбитым носом он стал выглядеть моложе. И совсем иначе. Не так серьезно, что ли. Носи он линзы, махом бы лишился всей солидности. Секретарша выглядела куда старше своего босса.

Мы вышли в коридор.

— Идиот!

Я опять орала на Вадима, не в силах сдержаться. Впрочем, он действительно, как полный идиот, хлопал глазами.

— Придурок!

И так далее, меня понесло.

— Ирина, да успокойтесь уже наконец!

Я медленно обернулась на окрик. Виктор уже не улыбался.

— Вы радоваться должны. Из-за вас только что подрались два мужика. Это же мечта каждой женщины!

А вот сейчас я бы собственноручно с удовольствием подбила ему глаз. Бог, как говорится, любит троицу. Два мужика. Ага… Да ни один из вас мужиком не является, дорогие драчуны. Один белоручка, другой белошвейка…

— Мне очень жаль, что так получилось… — Вадим назвался и протянул Виктору руку.

Тот сказал свое имя и пожал ее.

— Слушайте, Виктор, давайте я в аптеку сбегаю. Она круглосуточная. Сколько у вас диоптрий?

— Минус шесть. Я слепой крот. Только зря дергаетесь, Вадим. Отдел оптики там не круглосуточный. Кому ночью нужны очки? У нас даже водку не купить, хотя она-то ночью как никогда нужна… Особенно в моей ситуации.

— Ир, ну че ты стоишь?! — повернулся ко мне Вадим. — Перекись хотя бы дай человеку! А я попытаюсь купить ему очки.

— Ничего у вас не выйдет.

И все-таки Вадим ушел. Еще не хлопнула дверь, а я уже шарахнула дверцей морозилки и протянула Виктору ледяной компрессор, завернутый в бумажное полотенце. Бедняга сел на свое прежнее место, а я нагнулась к его ногам убрать то, что осталось от чашки.

— А, может, вы мне, Ирина, записку красивым учительским почерком напишете, объясняющую, где и при каких обстоятельствах я получил сии увечья? — улыбался он одной стороной рта через лед, который держал ка носу.

— Для жены? — решила сострить я на Булгаковский манер.

— Я не женат, — ответил Виктор быстро. — У меня завтра деловая встреча. Очень важная.

Не женат? В мечтах, похоже. Кольцо просто так, наверное, выросло на пальце… И сын в придачу!

— Так и скажите, — сделала я непроницаемое лицо. — Подрался из-за женщины. Не поверят?

Виктор покачал головой.

— Не поймут. Эти люди в любовных делах пускают в ход не кулаки, а купюры.

— А вы себя к этим людям не причисляете? — завелась я зачем-то.

Прикусить бы мне язык, по-хорошему. Раз — это почти что мой лендлорд. Два — босс моей сестры. И три — жертва моего идиота!

— Не причисляю. Кто я такой! Мелкая сошка. Слюнтяй… которому папочка подкинул фирму. И потому я не могу отменить встречу и не могу прийти туда с такой рожей. И не переодевшись. Вы понимаете, о чем я?

Я понимала, потому и спрятала глаза. А потом отвернулась, оторвала второе полотенце, смочила его под краном холодной водой, но тут же выкинула в мусорное ведро.