Да плевать – сколько. Все равно на счетах, доступ к которым никто, кроме Иона, не имеет и иметь не может, денег осталось предостаточно. Плюс недвижимость, плюс предприятия, плюс акции…

Он снова отпил из бутылки. Усмехнулся: небось, сейчас удивляются, преступные влюбленные, собственной смелости, подбадривая себя тем, что обратной дороги, мол, нет. И, уж конечно, время от времени холодеют от непременной мысли: что с ними сотворит суровый Капрал, если вдруг сможет до них добраться?..

– Да ничего… – вслух проговорил Ион. – Более того, даже искать не буду… Детей вот жалко, это да. Хотя… я их вижу-то последнее время пару раз в год – все по заграницам мотаются с мамашей своей. Им с ней даже лучше будет. А тогда – зачем мне полюбовничков искать? Какой в этом смысл?

В самом деле – какой? Вообще во всем – какой смысл?

Без малого пятнадцать лет он, Ион Робуст, ждал весточки с Родины. Маскировался, осваивался на чужой территории, укреплял позицию. Существовал, можно сказать, не по-настоящему, понарошку. Ждал, когда с ним свяжутся свои. Ждал возвращения к прежней жизни, истинной жизни, по поводу целей и ценностей которой у него никогда не возникало и не могло возникнуть сомнений.

А может, пришла пора признать, что напрасны были его ожидания? Что не было никакой операции? Что вовсе не командование перекинуло его в эту варварскую реальность, а… неведомая злая и бессмысленная воля?

Ион поморщился, поспешно отхлебнул еще виски. Сколько раз до этого дня ему удавалось отогнать эти черные мысли, а сегодня вот… не получается. Ворвались в разум, как обезумевшие птицы в комнату через разбитое окно, – и мечутся с надрывным ором, круша и гадя.

Что же теперь?

Он до конца своего существования останется здесь? Совсем один? Среди опротивевших чужаков, которые удавятся за толику его благополучия, которым никак не втолковать, что все эти деньги, вклады, активы, недвижимость, предприятия… все, что он имеет, – всего лишь пыль. Ничтожный пустяк по сравнению с тем пониманием своей нужности, которое он навсегда потерял.

Нет, конечно, не все здесь такие… Встречаются и те, кто достоин уважения, но как редко встречаются! Особенно в том кругу, где он вот уже пятнадцать лет вынужденно вращается.

Ладно… Не думать, не думать, не думать! Виски вот заканчивается – это плохо. Сейчас бы выпить еще…

Ион, немного сбросив скорость, посмотрел по сторонам в поисках какого-нибудь магазина или ресторана. Невольно присвистнул – ого, куда занесло!.. В самую что ни на есть индустриальную чащобу. Какие уж тут рестораны… По одну сторону дороги тянется глухая стена гаражей, покрытая, будто серым мхом, коростой грязи до самых невысоких крыш, по другую – двухэтажные жилые здания барачного вида, у подъездов которых торчат группки скукоженных на корточках хмурых парней… прямо как колонии грибов-паразитов. И надо всем этим в мутном небе чернеют могильные башни труб какого-то комбината.

Ион опять приложился к своей бутылке, дотягивая остаток виски. И тут сильный удар сотряс его автомобиль. Хорошо еще, скорость была невысока, и еще лучше, что он успел отвести бутылку ото рта, а то точно бы лишился передних зубов. Ион инстинктивно вдавил педаль тормоза…

Понятно, почему он не заметил этой старенькой «шестерки». Припаркованная к обочине, она совершенно сливалась с жидкими придорожными кустами – и на кустах, и на самом «жигуленке» маскировочной сеткой лежал густой слой грязи.

От толчка, пришедшегося вскользь, «шестерку», развернув, отбросило на стоящие в нескольких метрах мусорные баки.

«Там ей, в общем-то, и место…» – подумал несколько оживленный встряской Ион.

Он даже не стал выходить, чтобы оценить, как сильно пострадал его автомобиль. Во-первых, ничего ужасного бронированному по спецзаказу кузову не сделается, а во-вторых… какая разница?

А вот «шестерке» досталось изрядно. Крышка багажника испуганно встопорщилась, правое заднее крыло и часть бампера оказались смяты, будто «жигуленок» получил презрительного пенделя от проходящего мимо великана.

Дверца со стороны водительского сиденья с натужным треском распахнулась. Водитель – парень лет двадцати, в драных джинсах и майке с логотипом какой-то иностранной музыкальной группы – растерянно затоптался у покореженного зада своей «шестерки». На автомобиль Иона он оглянулся только раз, с неловкостью и страхом, – будто полагал себя виноватым в этой аварии. Претензий он предъявлять явно не собирался.

Никого, кроме водителя, в «шестерке» не было.

Привычно подчиняясь кодексу хозяев жизни, когда-то безоговорочно им принятого, Ион завел двигатель и поехал дальше. Только притормозил на секунду, чтобы высунуться из окошка и прицельно швырнуть пустую бутылку в мусорный бак. Ну, а что еще тут поделаешь? Жертв нет – и ладно.

Безымянная кафешка с традиционным мангалом у служебного выхода обнаружилась сразу за поворотом. Так как парковки кафешка не имела, Ион поставил автомобиль прямо на тротуар.

Пока он шел к дверям кафе, неожиданная, до смешного абсурдная мысль родилась у него в голове.

А что было, если б так, как он минуту назад, повел себя представитель элиты в его мире?

Ион, не удержавшись, усмехнулся. Даже вообразить такое трудно. Чтоб человек, осененный высоким доверием Государя, исполняющий предназначение служить своему народу и своей стране, по собственной прихоти презрел закон и совесть? Невозможно… Ну, разве что непреднамеренно, а не по прихоти. И какие же последствия тот случайный поступок повлек бы за собой?.. Да пострадавшие, кем бы они ни были, костьми легли, лишь бы свершилось возмездие над негодяем. В первую очередь – из чувства самосохранения. А как по-другому? Как еще могут повести себя пассажиры громадного лайнера, вдруг заметившие неисправность в работе одного из двигателей? Безусловно, поставят в известность членов команды, чтобы те заменили пришедшую в негодность деталь…

А что здесь?.. Где власть понимается не тяжелейшим ярмом Долга, а всего лишь привилегией, возвышающей над остальными?

Проглотят и промолчат. Побоявшись даже утереться.

«А раз так, – уже безо всякой усмешки, но со злостью подумал Ион, толкнув звякнувшую колокольчиком дверь, – пусть получают, что заслуживают. Каждый получает, что заслуживает…»

Виски в небогатом ассортименте напитков, конечно, не оказалось. Дама за стойкой – неожиданно миловидная коренастенькая смуглянка – так и сказала:

– Виски не держим, – и еще преувеличенно сокрушенно вздохнула, словно отсутствие означенного товара являлось для нее личной трагедией.

Впрочем, тут же смахнув с лица фальшивую скорбь, она ловко заиграла глазками, рассыпая перед Ионом предложения «шашлычка с пылу-жару», «пюрешечки горяченькой», «котлеток сочненьких» и прочих «салатиков свежайших». Убедившись, что эти кулинарные изыски Иона не соблазнили, она, перегнувшись через стойку, интимным полушепотом сообщила:

– Братишка сегодня раков наловил, не на продажу, естественно… Себе. Вон, в ведре копошатся. Здоровенные, звери! Хотите, прямо сейчас отварю вам с десяток? С лимоном, с лаврушкой, с перчиком… Недорого возьму… хотя для вас, я вижу, деньги – не проблема. Вы таких раков не ели никогда, точно говорю! А варить я умею, сама-то с Волги. От одного запаха обалдеете!..