— Она просто ничего не помнит, — подсказал Эд и стиснул руку под столом, переложил себе на колени.

— Что не помню?

Дракон чуть наклонился, толкнув в лицо теплый воздух своего дыхания, и проговорил:

— Орден боролся за чистоту наследия, казнили всех, кто пытался смешать кровь. По истории мира до раскола луны Ялмез населяла раса древних. Кто-то говорил, мы все от них пошли, кто-то убеждал верян, что эти существа — посланники Темного измерения.

— И что с ними делали?

— Истребляли, — бросил Вальвенсо.

— Да, казнили как раз у меня в подвале, — согласился орк. Его низкий голос отдавался дрожью в груди. Ланни сжалась.

— И чем же они отличались? Что умели? — хотелось так много спросить. Хотелось помнить, но в голове гнетуще молчало, будто кто-то разлил кислоту и позволил ей сожрать все мысли.

— Не забивай себе голову, — прошептал Эд. — Пойдем лучше проветримся. Или хочешь отдыхать?

Ланни мотнула головой и с тихим «спасибо за обед» приподнялась. Позволила дракону себя вести. Каждое его прикосновение отдавалось в теле жаркими воспоминаниями.

— Подождите! — в спину прилетел взволнованный голос мага. — Мне нужно посмотреть глаза Ланиэль.

Мышцы окаменели от мысли, что все необратимо. Ведь мир такой красочный и разнообразный. Хотелось не только чувствовать запахи или слышать звуки: Ланиэль желала большего. Впитывать краски, изучать изгибы, рельефы. Смотреть на Эденгара. Любоваться. И она чувствовала, что знает о мире намного больше, чем кажется.

В другом помещении было светло. Ланни научилась перемещаться по оттенкам. Эд всегда сиял золотистым. Изредка он исчезал насовсем, но когда он был рядом — преображался и превращался в личном мраке Ланни в волшебного живого человека. Она могла почти без промашки найти его щеки, потрепать за волосы, даже губы оконтурить пальцами. Но она не могла увидеть цвет его глаз, оттенок волос, не могла рассмотреть по-настоящему.

— Присядь, — попросил Святозар.

Теплые руки немного придавили плечи и помогли опуститься на мягкое сидение.

— Расскажи мне, что ты видишь? — крохотный огонек заплясал перед лицом.

— Искорку.

— А так? — полная тьма влилась в грудь и загудела.

— Ничего, — голос, словно его поглотила эта темнота, едва прорезался сквозь тишину.

— А сейчас? — Ланиэль всмотрелась и светло заулыбалась. — Это Эденгар.

Он стоял в двух шагах и привычно золотился.

— Все ясно, — протянул Зар и надолго замолчал.

Ланни заламывала руки и трепетно ждала вердикта.

— Эд, я не буду обманывать, но шансов мало. Ланни видит тебя магической способностью. Видит твой волшебный огонь, и только. Возможно, свет и тьму может различать.

Ланиэль непроизвольно кивнула и сглотнула гореть. Неужели навсегда останется калекой?

— Совсем ничего не поможет? — захрипел Эд и подошел ближе. Взял руку Ланни в свою. Его поддержка была очень важна, от этого согревалось все вокруг, но боли не становилось меньше. Привязывать к себе из-за жалости Ланиэль совсем не хотелось.

— Не знаю, — наконец ответил Святозар и отодвинулся к светлому пянту: скорее всего, окну. — Я не владею такой магией. И не слышал, чтобы кто-то умел творить чудеса. Вдруг встретишься с таким мастером на все руки, познакомь меня с ним.

— Обязательно, — буркнул Эд и потянул Ланиэль к себе. — Пойдем. Я верю, что получится. Мы найдем способ вернуть тебе краски. Веришь мне?

— Стараюсь, — ответила Ланни, изо всех сил скрывая горькие мысли. Зачем Эду такая обуза?

По коридору шли молча. Что это коридор, было понятно по улетающему вперед звуку их шагов и пляшущему впереди клочку света. Сердце колотилось в груди и сковывало горло невидимыми тисками.

В саду пахло розами и спелыми яблоками. Только на улице Ланиэль смогла вдохнуть полной грудью и постаралась не выпустить наружу давящие глаза слезы.

Дракон усадил ее на лавочку, попросил никуда не уходить, а сам долго шуршал в кустах.

— Что ты там делаешь? — через силу засмеялась Ланни. Сманула влагу в уголках глаз.

— Не то, что ты подумала, — ответил Эденгар и еще сильнее зашуршал листьями.

— Нет, что ты, я ничего такого…

Тягучий запах, слегка бархатистый на кончике языка, пролился в горло, стоило открыть рот. Такой знакомый и родной запах. На секунду Ланни увидела себя в другом саду с другим мужчиной: пожилым и седовласым. Он ругал ее за то, что полезла на тонкую ветку. Кричал так, что приходилось зажимать уши ладонями.

— Иди сюда, не бойся, — разбил видение Эденгар и остановился напротив.

Ланни тряхнула головой, прогоняя неприятный привкус странных воспоминаний, вытянула руку и попыталась поймать Эда по голосу, но не дотянулась.

— Еще немного, — весело добавил он и ощутимо отдалился.

Ланни потянулась и коснулась чего-то гладкого и круглого.

— Ты подстригся?

Дракон сначала фыркнул, а потом рассмеялся.

— Нет, это не моя лысина. Это всего лишь яблоко. Пришлось на дерево вскарабкаться, чтобы достать.

— Ради меня?

— Да… для тебя хоть…

— Эд! — кто-то закричал в стороне.

— Да что там? — возмутился дракон и немного сжал Ланиэль плечо. — Присядь и ешь спокойно фрукт, а я сейчас.

— Это Ланиэль тоже касается, — уже ближе сказал Вальвенсо. — Стражи на подходе. Ночью будут тут.

— Но… как же… — выдохнула Ланиэль.

— Снова бежать? — возмутился Эд.

— Нет. Ланиэль — девственница, и мы пожертвуем ее невинность на древнем жертвеннике. Это возобновит равновесие и вернет луне силу, и Орден от нас отстанет. Но есть одно условие.

— Какое? — почти прорычал Эденгар.

— Вы должны любить друг друга.

— Совсем идиот? — прошипел Эд. На щеки наплыл невыносимый жар, будто крепкий кулак впечатался в кожу.

— Извини. Другого способа нет, — Вальвенсо развел руки в стороны и слегка поклонился. Эпатажно, будто клоун. — Вы любите друг друга и так, просто…

— Она ничего не помнит, — Эд потянул девушку к себе, будто это могло уберечь ее от услышанного, но Ланни неожиданно отстранилась. Дернулась из его объятий, словно обожглась.

— Вы, как дети, — эльф раскраснелся и зашипел. — Один шанс на миллион стоит наших жизней и спасения Ялмеза. Или у тебя есть предложение получше?

— И где ты нашел этот способ? — зло протянул Эд.

Эльф опустил взгляд.

— Еще в школе изучали легенды. Мне интересно было, да и хотелось найти способ не казнить жителей за возможность продлить время остальным. Я тогда знать не знал, что сам столкнусь с этим. Потом искал литературу, изучал.