– Мало ли что тебе не по нраву… – скривился император, стараясь не глядеть на высоко вздымающуюся полуобнаженную грудь супруги. – Да, я тоже не хочу разрывать отношения с Орденом, но тебе не кажется, что нужно немного сбить с них спесь?

– Вот оно что… император – главный судия, который наказывает виновных и поощряет верноподданных? – усмехнулась императрица. – Точно, за всей этой шумихой стоишь ты, я так и знала. Ну что же… возможно, это умный шаг. Только я не хочу, чтобы паренька осудили на смерть. По крайней мере… пока. Слышишь?

– Слышу. Делаю вывод – ты еще не залучила его в свою постель, – ухмыльнулся император. – Если он будет виновен, на самом деле виновен, – я его казню. Того, что мне доложили о происходившем, хватит на десять смертных приговоров. Так что, как бы ты ни хотела попробовать его молодого тела, – будет так, как я сказал.

– А разве не бывает всегда так, как ты сказал? – слегка улыбнулась императрица. – Я только прошу тебя – суди по совести, по правде, и, если он все-таки виноват… найди возможность смягчить его участь. Договорились?

– Договорились, – улыбнулся император и, повернувшись к супруге, довольно заметил: – Да, ты все еще хороша! Возможно, я сегодня ночью к тебе зайду. Ты права, нужно почаще бывать вместе, это полезно во всех отношениях. Как ни странно, иногда ты наталкиваешь на верные мысли!

– А разве может быть иначе? – улыбнулась императрица. – Мы ведь с тобой на одном корабле, и, если он потонет, утонем оба. Потому я всегда поддерживаю тебя и, только если вижу, что ты плывешь немного не по курсу, стараюсь поправить. В меру своих сил и возможностей.

– Хорошо, так и будет, – кивнул император и, повысив голос, позвал управляющего: – Подготовьте зал приемов для суда! Я буду разбирать дело колдуна Илара. Господа! Через полчаса все желающие посмотреть на императорский суд и засвидетельствовать решение суда должны быть в зале приемов.

Император встал, подал руку императрице, изящно вспорхнувшей со своего кресла возле трона, и, уже не обращая внимания на окружающих, быстрым шагом вышел из зала, раздумывая о том, как пройдет суд.

* * *

– Долго как! – сморщился Даран. – У меня живот бурчит, есть хочется! Перекусить бы! Может, нас там покормят? Интересно, а что император ест? Небось всякие вкусности! Печенья, залитые медом! Сладкое вино! Засахаренные фрукты и пирожки!

– Вот именно это и не ест, – покосился на мальчишку Зарган. – Ему лекари запрещают есть такую еду.

– Почему запрещают-то?! – вытаращился Даран. – Это же самое вкусное! Я бы ел, ел и ел! И кто может запретить императору? Он топнет ногой, крикнет: «Всех на виселицу!» И будет жрать что хочет! Хоть бочками! Хоть корзинами!

– Хе-хе… если бы все так просто было! Запрещают лекари, много сладкого вредно. Это ты тощий, тебе можно много есть, а когда человек уже в возрасте, ему нельзя столько сладостей. Понимаешь?

– Вот почему Илар мало сладкого ест! – догадался Даран. – Возраст не позволяет!

– О‑хо‑хо! – смеялись уже все, даже Герен позволил себе улыбнуться, правда, невеселой улыбкой.

– Да, Илар уже старенький, ему нельзя много сладкого, – отсмеявшись, заметил Зарган, утирая глаза. – А глянь, вон Хередра растолстел, как бочка! А все почему? Пирожков сладких много ест! И теперь его девушки не любят! Ты хочешь, чтобы тебя девушки любили, Даран?

– Я об этом еще не думал, – серьезно заметил мальчик. – Рано мне еще. Жены, они хитрые, норовят все в карман залезть, им деньги нужны. А с шлюхами я дело иметь не хочу – они грязные и продажные. Вообще женщины коварные, опасные!

– Пхх… – поперхнулся Хередра, закрыв лицо ладонями, и плечи его затряслись от смеха. – Откуда ты столько о женщинах знаешь? И кстати – все точно! Потому я и не женюсь!

– А вы женаты? – Даран посмотрел в лицо серьезного Герена, и все замерли – глава Ордена терпеть не мог, когда лезут в его личную жизнь.

Воцарилось напряженное молчание, Зарган уже ожидал взрыва – сейчас оборвут наглого мальчишку! Но неожиданно Герен ответил. Почему? Кто знает. Может, Даран зацепил важную струну в душе старого колдуна. А может, просто оттого, что было скучно и в разговоре можно убить время…

– Мне несколько сот лет, мальчик… я был женат два раза. Каждый раз я любил свою жену. И видел, как она стареет, а потом умирает – даже тогда, когда я применял к ней колдовские средства. Мы живем очень долго, настолько долго, что обычный человек и представить себе не может. Но за все нужно платить. И мы платим. Кусочком своей души, уходящим вместе с родным человеком. У меня умерли все дети, внуки… правнуки. Мои потомки знать меня не знают, я для них чужой – страшный черный колдун. Это наше проклятие, проклятие колдунов. Так-то вот, человечек…

Все колдуны задумались. Все, что сказал Герен, было знакомо им самим.

– А надо жениться на колдуньях! – счастливо засмеялся Даран. – Они живут долго! Вот и все! Вот и выход!

– Выход? – усмехнулся толстый Хередра. – Во-первых, колдуний в несколько раз меньше, чем колдунов. Во-вторых, любовь дает бог любви, и он не разбирает, кто перед ним! Колдун или башмачник. Пускает искру любви, поражающую сердца мужчины и женщины, и тогда… тогда будет так, как ты слышал. Счастлив тот, кто любит колдунью и она отвечает ему взаимностью! Тогда они могут прожить вместе сотни лет. И опять же – любовь не бывает вечной, через сотню-другую лет она пройдет, и тогда люди снова пустятся на поиск своей половинки. Нет ничего вечного на белом свете.

– А вот Илар и Анара!.. – начал Даран и тут же затих, получив тычок в бок от своего названого брата. Илар сделал такую свирепую рожу, что мальчишка подавился словами и затих, понимая, что чуть не выдал тайну.

– Ну что затих? – усмехнулся Зарган. – Знаем мы. Да, дочь древней расы, колдунья. И похоже, что лес на площади – дело ее рук. Об этом мы потом поговорим. Когда разберемся с Иларом. Вмешивать в дело колдунью древней расы сейчас совсем не стоит… и так проблем хватает.

– Господа! Прошу проследовать за мной в зал приемов! – Гонец императора был важен. Его напудрили так, что он походил на гипсовую статую. Одежду гонца, сшитую на заказ, покрывало множество золотых и серебряных нитей, отчего он блестел, как огромное изделие ювелира.

– Это че, император? – с восторгом и страхом спросил Даран и был награжден смешками:

– Хо-хо… нет, это его слуга! Тише ты! Шагай!

– Как же должен одеваться император, если ТАК выглядит его слуга? – не удержался Даран. – Хотел бы я в таком костюмчике пройтись по базару! А еще – приехать в нем в тот трактир, где жил раньше! Они бы обделались от зависти! Хочу такой костюм!

– Вот станешь слугой императора, будешь носить такой костюм, – усмехнулся Зарган, – а пока молчи, мальчик. Дело серьезное, уже не до шуток. Сейчас будет решаться судьба твоего Илара.

Даран во все глаза смотрел на того, кто сидел на возвышении в позолоченном кресле. Сидеть было, похоже, неудобно, так что император слегка перевесился на поручень кресла и, заложив ногу за ногу, покачивал носком мягкого сапога.