И сейчас она просто обязана найти ответы на вопросы: почему встретились именно эти два человека, один из которых был убит на следующий день, а у второго через месяц убили брата? Не слишком ли много всего для одного — Олега Шумейко? Что же, надо думать. Думать и искать. Слишком много здесь совпадений.

Утром погода действительно испортилась, то есть солнце светило вовсю, но из санатория позвонила Раиса Степановна и сказала, что волнение на море — четыре балла и купание на пляже запрещено.

— Мама, ну пойдем, ну пожалуйста, — канючил Димка, — просто посмотрим! Посмотрим, и все. Честное слово, я далеко заходить не буду. Ну честное-пречестное! Пойдем, а?

— Димуля, видишь, какие барашки? — Валентина Яковлевна специально поднялась с Димкой на балкон, чтобы показать ему штормящее море. — Сегодня купаться никак нельзя. Ты и сам испугаешься, когда увидишь…

— Я не испугаюсь! — Белые буруны, сплошь усеявшие темно-синюю гладь моря, с балкона казались милыми и совсем не страшными. Отчаявшись уговорить Димку по-хорошему, Нина согласилась.

— Ну, хорошо. Просто сходим и посмотрим. А купаться ты и сам не захочешь.

Да как это он не захочет купаться! Быть такого не может. Он всегда хочет купаться, и ловить медуз, и собирать блестящие черные мокрые камешки и осколки стекла, обкатанные морем.

Но когда они пришли на пляж, нет, даже когда еще спускались по лестнице, ведущей из парка к морю, привычный шум пляжа — детских голосов, музыки, объявлений по санаторному радио — все перекрывал какой-то странный, ритмичный грохот.

Море, еще вчера спокойное, прозрачно-синее, сегодня было грязно-серое, с бурыми пятнами водорослей в мутной воде, и обрушивалось на берег с грохотом подходящего к станции курьерского поезда. У Димки округлились глаза. Полосатый зонт-грибочек, под которым они обычно сидели, сейчас трепало и выворачивало ветром, а снизу то и дело заливало водой. Люди жались к самой стенке пляжа — кто смотрел на разбушевавшуюся стихию, кто загорал, найдя тихий, не продуваемый ветром уголок. Самые отчаянные купались в бурлящей полосе прибоя, и визг любителей экстрима оглашал окрестности. Нина невозмутимо расстелила полотенце на незанятом топчане, вытряхнула из пакета плавки и протянула Димке.

— Иди, герой-подводник, переодевайся.

Димка как-то нерешительно направился в раздевалку. Когда он вышел, мать уже стояла возле топчана, ожидая его.

— Пойдем? — Нина кивнула на кипящую у берега пену.

— Пошли! — Димка ухватился за ее руку и сделал вид, что ему все нипочем. Возле самой кромки воды, где только что разбился очередной грохочущий высокий вал, он невольно замедлил шаг и потянул мать за руку.

— Боишься? — Нина обернулась на сына.

— Ничего я не боюсь! — надулся Димка, вырвал свою ладошку и шагнул вперед, когда вода уже отступала.

Он успел сделать уже несколько шагов, когда Нина догнала его, развернула лицом к берегу, но было уже поздно. Огромная волна вскипела вокруг них, ударила под коленки, обрушилась на голову, сбила с ног и швырнула вперед. Изо всех сил сжимая Димкину руку, Нина пожалела, что все-таки не взяла его круг. Воспитательная акция грозила перерасти в большие неприятности. Димка мгновенно нахлебался воды, но не кричал и только изо всех сил вцепился в нее. Волна донесла их до берега, оглушенных, мокрых до последнего, шваркнула о камни и вознамерилась утащить обратно в море. Но Нина изо всех сил постаралась остаться на месте, подмяв под себя сына и вдавив в утекающую из-под тела гальку руки и ноги. Вода схлынула, и они остались лежать на линии прибоя. Тогда она быстро вскочила, подняла Димку на ноги и подтолкнула в спину. Димка побежал, увязая в осыпающейся гальке, а Нина страховала его сзади. Следующая волна, еще больше предыдущей, вспенилась водоворотами вокруг их ног, но и только. Они были уже вне досягаемости коварной воды. Укутав Димку полотенцем, Нина спросила:

— Еще купаться будешь?

Он отрицательно помотал головой. Только спросил, кивнув на группку подвыпивших дядек в детских кругах, с гиканьем катающихся на волнах:

— А они не утонут?

— Не думаю. Знаешь, говорят, что Бог хранит пьяных и отчаянных. А вот мы с тобой не пьяные и больше сегодня купаться не пойдем. Или у тебя другое мнение? На солнышке погреться хочешь? — спросила она, стягивая с Димки под полотенцем плавки. Оттуда высыпалась горсть мелких камешков. Нина засмеялась, вытряхивая «дары моря». Димка грустно посмотрел на нее, потому что в сидении на солнце просто так, без купания, он не видел никакого смысла.

— Может, подождем, мам? Может, через часик оно успокоится?

— Оно и завтра не успокоится, ты уж мне поверь. — Раиса Степановна, санаторная сестра-хозяйка, пришла искать их на пляже. — Пойду, думаю, посмотрю, чтобы они в воду не полезли. А они уже! — Раиса Степановна усмехнулась.

— А что делать? Мы ж на море приехали. Сейчас отдышимся чуток и опять пойдем. Шучу, Димыч, не бойся! Раиса Степановна, надолго это?

— Думаю, дня на три-четыре, не меньше. — Сестра-хозяйка опытным глазом оценила беснующуюся стихию. — На экскурсию не хотите пока поехать? Там возле столовой собирают желающих в Никитский ботанический сад.

— Димка, хочешь в сад?

— А что там есть? — Димка мгновенно заинтересовался. — Как в зоопарке, да?

— Нет, там растения всякие, — объяснила Нина. — Поедем, Дим?

— Растения… — разочарованно протянул Димка, которому растений везде хватало. — А я думал, что крокодилы, слоны или обезьяны…

— Поедем', Дим, — уговаривала Нина сына, — знаешь, автобус какой повезет? А в саду белки живут.

— Автобус? — Заинтригованный Димка стал стаскивать с себя полотенце. — Какой автобус?

Такой пустяк, как белки, его не заинтересовал. Он любил исключительно крупные формы.

— Я думаю, классный автобус. Видел, возле столовой стоял? «Мерседес», кажется. Дим, трусы-то надень, — шепотом подсказала она ему.

Димка проворно прикрылся полотенцем, и она придержала концы, пока он возился внутри.

— Точно «Мерседес»? — уточнил он, и они направились к столовой.

Как ни странно, но ботанический сад все-таки произвел на Димку впечатление.

— Они что — настоящие? — благоговейным шепотом спросил он и задрал голову вверх, чтобы рассмотреть растущие у входа слонового вида пальмы, укрепленные стальными растяжками.

— Самые настоящие, — так же шепотом ответила Нина. — Нравятся?

— Ух ты! — только и сказал Димка. — Там что, все такое?

— Я не помню, — честно ответила ему мать. — Я здесь давно была. Еще в детстве.

— Им, наверно, лет триста, — с видом знатока сказал Димка. — Не может быть, чтоб меньше. А нам все покажут? — Димка уже нетерпеливо вертелся возле входа и все норовил пролезть через турникет. Наконец вышел их экскурсовод, и они отправились смотреть сад.