Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не волнуйся. Ты все равно ничего не можешь сделать.
— А вдруг он расскажет Лоренсу?
— Тогда ты уйдешь от Лоренса, вот и все.
— Энтони…
— Ты не можешь вернуться к нему, Дженни… после того, что между нами… Не можешь!
Она достала из сумочки пудреницу и стала вытирать размазавшуюся под глазами тушь, а потом с явным раздражением щелкнула крышкой.
— Дженни?
— Думай что говоришь. Ведь я потеряю все, что у меня есть: мою семью, мою жизнь, я буду опозорена.
— Но зато у тебя буду я. Со мной ты будешь счастлива, ты же сама говорила…
— У женщин все не так просто, я…
— Мы поженимся.
— Думаешь, Лоренс даст мне развод? Думаешь, он отпустит меня?! — помрачнев, воскликнула она.
— Но он не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен я! Ты счастлива с ним? Такой жизни ты хочешь? — не дожидаясь ответа, продолжал Энтони. — Хочешь быть узницей в золотой клетке?
— Я не узница, не говори чушь.
— Ты просто не понимаешь.
— Нет, это ты не понимаешь. Ларри неплохой человек.
— Ты еще не понимаешь этого, Дженни, но если ты останешься с ним, то с каждым днем будешь становиться все более и более несчастной.
— Ой, неужели наш писака еще и умеет предсказывать будущее?
— Он раздавит тебя, лишит всего, что делает тебя тобой! — окончательно сорвался Энтони. — Дженнифер, этот мужчина — идиот. Опасный идиот! А ты слишком слепа, чтобы увидеть это.
— Да как ты смеешь?! — вскрикнула она. — Что ты себе позволяешь?! — Ее глаза заблестели от слез, и Энтони тут же пришел в себя. Он достал из кармана платок и попытался вытереть ей слезы, но она оттолкнула его руку и прошептала: — Не надо. Вдруг Реджи увидит.
— Прости, я не хотел доводить тебя до слез. Пожалуйста, не плачь.
Погрузившись в грустные размышления, они молча смотрели на музыкантов, а потом Дженнифер прошептала:
— Просто это так тяжело… Я-то думала, что счастлива. Думала, что у меня чудесная жизнь. И тут появляешься ты, и все остальное становится бессмысленным. Все мои планы — дом, дети, праздники, — мне ничего больше не нужно. Я потеряла сон. Потеряла аппетит. Постоянно о тебе думаю. А теперь я все время буду думать о том, что произошло там, — добавила она, кивнув в сторону гардероба. — Но уйти от Лоренса, — всхлипнула она, — это как прыжок в бездну.
— Прыжок в бездну?
— Мне пришлось бы дорого заплатить за право любить тебя, — высморкавшись, призналась Дженнифер. — Мои родители отрекутся от меня. Я останусь ни с чем. Энтони, я же ничего не умею делать. Я не умею жить по-другому. А если я даже не смогу вести хозяйство?
— Думаешь, мне есть до этого дело?
— Сейчас — нет, а потом? Испорченная маленькая тай-тай — так ты назвал меня в первый вечер, и был совершенно прав. Единственное, что я умею, — заставлять мужчин влюбляться в меня, и все. Все! — воскликнула она, и нижняя губа предательски задрожала.
Энтони ругал себя за то, что когда-то позволил себе так отозваться о ней. Молча они наблюдали за играющим на сцене Фелипе, но мысли обоих были далеки от музыки.
— Мне предложили работу, — наконец сказал он, — освещать деятельность ООН в Нью-Йорке.
— Ты уезжаешь?! — резко обернулась к нему Дженнифер.
— Дай мне договорить. Много лет я был неудачником. Пребывание в Африке окончательно доконало меня, но находиться дома я просто не мог. Места себе не находил, пытаясь избавиться от постоянного ощущения, что должен быть где-то в другом месте, заниматься чем-то совсем другим, а потом, — взяв ее за руку, ласково произнес он, — я встретил тебя. У меня вдруг появилось будущее. Я могу обрести покой, могу пустить корни. Работа в ООН меня вполне устраивает, главное — чтобы ты была рядом.
— Но я не могу, ты просто не понимаешь…
— Чего?
— Я боюсь.
— Боишься его?! — с гневом в голосе спросил Энтони. — Думаешь, он пугает меня? Думаешь, я не смогу тебя защитить?
— Нет, не его. Пожалуйста, не кричи.
— А кого же?! Этих пустых людишек, с которыми ты проводишь время? Тебе действительно есть дело до того, что они думают? Никчемные, глупые людишки…
— Перестань. Дело не в них.
— А в чем же? Кого ты боишься?
— Я боюсь тебя…
— Но… но я никогда… — растерянно пробормотал Энтони.
— Я боюсь того, что чувствую к тебе. Мне страшно оттого, как сильно я тебя люблю, — с трудом выговорила Дженнифер, нервно комкая салфетку изящными пальцами. — Я люблю Лоренса, но не так. Иногда он мне нравится, иногда я презираю его, но большую часть времени мы живем вполне нормально, у меня все устроено, и я знаю, что могу жить так и дальше. Понимаешь? Знаю, что могу прожить так всю жизнь и все будет неплохо. Многим женщинам живется куда хуже.
— А со мной? Со мной? — повторил Энтони, не дождавшись ответа.
— Если я позволю себе любить тебя, я пропала. В моей жизни не останется ничего, кроме тебя. Я все время буду бояться, что ты разлюбишь меня. А потом, если это случится, я… я умру.
Энтони поднес ее руки к губам и принялся целовать кончики пальцев, не обращая внимания на ее протесты, пытаясь впитать ее в себя целиком. Ему хотелось обнять Дженнифер и никогда не отпускать.
— Я люблю тебя, Дженни, и так будет всегда. До тебя у меня не было такой любви — не будет и после.
— Это ты сейчас так говоришь…
— Я так говорю, потому что это правда. Я не знаю, как еще тебя убедить, — покачал он головой.
— Никак. Ты все уже сказал. Я храню все твои чудесные письма, все прекрасные слова любви. — Она высвободила руку, взяла бокал с мартини и сделала глоток. — Но от этого не легче, — произнесла она, словно обращаясь сама к себе, и немного отодвинулась от него.
— Не говори так, — взмолился он, ощутив почти физическую боль оттого, что она отдалилась. — То есть ты любишь меня, но у нас ничего не получится? — спросил он, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
— Энтони, думаю, нам обоим прекрасно известно… — изменившись в лице, заговорила она, но не закончила фразу.
Да и зачем?
Артур Джеймс убрал статус «Состоит в отношениях с…»
Мужчина — женщине, обновление страницы на Фейсбуке — имя изменено
Она заметила, что миссис Стерлинг исчезла с вечеринки, мистер Стерлинг вскоре раздраженно поставил на стол бокал и вышел вслед за ней в коридор. Мойре Паркер не терпелось пойти за ним и посмотреть, чем обернется вся эта история, но ей хватило самообладания не двинуться с места. Никто, кроме нее, не заметил, что начальник вышел.