Обращаться с ножами ее научил старший из двоюродных братьев, высоченный красавец Глеб. С младшими, близнецами, у нее было чуть больше года разницы: ей тринадцать, им по четырнадцать. Их отцы, родные братья, всегда хорошо общались, и ребята дружили с детства. Вместе бегали и чудили, и получали за это тоже вместе. Зачинщицей чаще всего была она, а влетало больше им — за то, что старшие, мальчишки, да еще и вдвоем.

У родителей Линды времени на дочь не хватало. Отец был вечно занят на работе, мать посвящала всю себя младшенькой, Ирэнке — больные ноги и голова, четыре операции, много времени и денег на восстановление и инвалидная коляска как приговор. Да, им было не до игр и стремительно подрастающей старшенькой.

А Глеб тогда только вернулся из армии. Веселый, сильный и энергичный, он казался Линде недостижимым идеалом. Он всегда знал, чем их увлечь, и жизнь подростков упорядочилась, в нее, помимо танцев и спорта, пришли единоборства. И ножи.

Когда девочка первый раз качнула на ладони черный, полностью металлический, с обоюдоострым лезвием нож, то поняла — вот оно, ее, родное.

Метать все, что заточено, она научилась не сразу — ох, и получала она от Глеба за «разболтанную» кисть и дурацкие позы, — но быстрее, чем братья. Те ворчали, говорили, что она девчонка, ей лишь бы что-то куда-то швырнуть. А старший хвалил, и это заставляло трепетать от восторга и стараться еще лучше.

Да, Глеб всегда был для нее идеалом.

Девушка вздохнула, чувствуя на себе взгляды. Встала: левая нога впереди, вес на правой, рука пошла к уху для замаха, после, выпрямляясь, вперед. Но когда рукоять уже готова была вылететь из ладони и помчаться к дереву, Линда вздрогнула, получив удар пониже спины. Не слишком больно, но довольно обидно. И, конечно, промазала. Со стороны ребят послышались смешки.

Развернулась, свирипея почти мгновенно. Рейнар ухмылялся, похлопывая себя по бедру ножнами, снятыми с пояса.

— И как это понимать?!

— Ты плохо метаешь топор.

— Ты меня…

— Шлепнул?

Юрка заржал в голос, Дэн подхватил. Девушка метнула в них яростный взгляд, вновь обернулась к наставнику. Глаза его, льдисто-голубые, почти прозрачные, стали колючими.

— Враг не будет ждать, пока ты подумаешь, соберешься, примеришься хорошенько. От него ты получишь не ножнами по заднице, а сталью в спину.

Вся недавняя радость куда-то делась, Линда выдохнула, пытаясь скрыть раздражение.

— Просто не ожидала такого…

…от тебя. Осталось несказанным, но он понял.

— Не ожидала. А кто метнул бы лучше нее?

Оглядел ребят, смешки разом стихли.

— Вы расслаблены. Играете, стараетесь не в полную силу. У нас даже дети гораздо способнее вас. Они хотя бы знают, что лес опасен, что надо быть наготове, и за стенами, и в них. Только так есть шанс остаться целым.

— Ну и кого нам опасаться? Что-то не вижу я здесь полчищ врагов, чтобы начать тени своей бояться.

В голосе Олега слышался скепсис, и Линда, хоть и не любила парня, сомнения его разделяла.

— Врагов? Может, и нет. Но иные твари вам встретятся точно.

— Здесь? — спросил Дэн. — Они же в темных землях. Ограничены и забиты. Грен Лусар говорил, что в здешних краях их не видели уже давно.

Тэн Рейнар ухмыльнулся так, что Линде захотелось передернуть плечами.

— Не видели… твой грен не бывает там, где гьрравары, вот и все. А ты, — он указал ножнами на Дениса и пошел медленно к нему, — увидишь иную тварь. Близко. Ближе, чем хотелось бы. Ты почувствуешь ее нутром, и все в тебе содрогнется от страха. Рано или поздно, но ты ее встретишь. И молись хоть девам, хоть старым богам, чтобы встреча не оказалась последней. А лучше слушай, что тебе говорят, и делай, как велено. И — будь всегда наготове.

Выпада Дэн даже не заметил — только шарахнулся, когда острый конец ножен возник у него перед носом.

В голосе тэна скользнуло презрение:

— Ты слишком расслаблен. Линн, поучи его внимательности.

Девушка усмехнулась и пошла за топором, двигаясь нарочито медленно. Дэн переменился в лице, пробормотал:

— Эй, ну вы чо? Зачем так сразу? Я исправлюсь!

Ребята зафыркали, давясь смешками, и парень смутился еще больше. А Рейнар сменил гнев на милость и разрешил «отдохнуть» — пробежаться немного по лесу.

Устали они к вечеру несказанно.

А перед самым отходом ко сну на девичью половину заглянул Витька. Нашел взглядом Линду и сказал, что она ему нужна. Безотлагательно, то есть, прямо сейчас. И улыбнулся столь тепло, что сердце ее, глупое, трепыхнулось, и девушка не удержалась от ответной улыбки. И разнообразия ради решила не задавать лишних вопросов.

Девчонки, конечно, поняли все по-своему, зашушукались, а когда парень взял ее в дверях за руку, едва ли не хором протянули многозначительное «уммм». Виктор протащил через весь дом, зажал в уголке на хозяйственной части и лишь там соизволил объясниться:

— Все равно о нас болтают, пусть хоть повод будет.

Линда облизнула пересохшие губы.

— И насколько серьезный повод ты планируешь им дать?

Он демонстративно огляделся. Стол, лавка, бочка с водой, котелки, стопка тарелок, пара тюков.

— Ну… тут особо не разгуляешься, но что-то придумать можно.

Говорил он будто бы серьезно, но глаза, такие хитрые, искрились смешинками. Девушка пихнула его ладонями в грудь, парень отступил на полшага.

— Да ну тебя! Чего звал-то?

— Поговорить. И извиниться.

Брови ее взлетели.

— Да ладно!

— Представь себе. Лин, ты прости, что молчал. И что провоцировал. Знал же, что ненормальная, но не думал, что настолько.

— Ха!

Линда задохнулась в возмущении. Сощурилась зло, кулак правой руки резко пошел вперед в коротком, но сильном ударе. Витька словно того и ждал: уклонился, перехватывая кисть, сместился, дернул. Ладони обхватили ее предплечья, прижал девушку спиной к себе.

— Чшшш! — выдохнул в ухо, — я пошутил. Прости.

— Шуточки у тебя… — проворчала Линда, чувствуя, как колотится сердце, а между лопаток бегут мурашки.

Дернула плечами, его ладони задержались на миг, едва заметно огладили ее руки через ткань рубахи. Отпустил, и она шагнула обратно в угол, скрытая от всех его плечистой фигурой.

Вгляделась в лицо. Серьезен, лишь на губах усмешка. Пообещала:

— Когда-нибудь я тебя достану.

— Обязательно. Но пока ты слишком предсказуема.

— Я?!

— Ты. Глаза выдают. И губы. Очень уж они… выразительные.

Он уставился на ее рот, и Линда едва удержалась от того, чтобы опять облизнуть губы.

— Ладно. Допустим. И что с этим делать?

— Правильный вопрос, — с улыбкой похвалил он. — Учись себя контролировать. Ты очень эмоциональна и часто следуешь привычкам прежде, чем успеваешь подумать.