Кейд взял сэндвич и откусил.

– Хочешь что-нибудь? – спросил он с полным ртом.

– Нет, все нормально. – Я взяла браслет. – Что ж, это простая застежка. Открываешь вот здесь и прикрепляешь к колечку.

– Подожди секунду. Дай мне доесть, и тогда ты сможешь продемонстрировать на моем запястье.

Я не стану злиться, потому что, очевидно, именно этого Кейд и добивался – хотел разозлить меня. Я положила браслет обратно в коробочку, прислонилась к столу и стала ждать. За его правым плечом располагались большие французские двери, через которые мне был виден бассейн.

Вспомнился его четырнадцатый день рождения. После того как мы съели доставленные закуски, все направились к бассейну. Многие парни плавали, а девочки сидели в сторонке, словно если коснутся воды, то растают. На мне был купальник, но я не собиралась купаться без Изабель. Тем более что купальник достался мне по наследству от сестры и был слегка великоват. В какой-то момент во время разговора с Изабель я засунула руку в карман шортов и нащупала клочок бумаги. Когда я достала его, то увидела, что это пятидолларовая купюра. Я давно уже не носила те шорты и удивилась, увидев ее. Поэтому радостно вскрикнула и сказала: «Самый лучший день!» Кейд, который в этот момент, должно быть, шел к Изабель, прокомментировал мою реакцию: «Этого достаточно, чтобы сделать тебя счастливой? Может, если я буду каждое утро давать тебе пятерку, ты станешь поприятнее в общении».

Барный стул возле меня скрипнул по полу, и я вздрогнула, возвращаясь в реальность. Кейд сидел боком на этом стуле, словно пробыл там весь день. Как долго я пялилась в окно? Его рука лежала на столе запястьем вверх, и он протягивал мне браслет.

Вздохнув, я взяла браслет и обхватила им его запястье:

– Это не сложно, тут обычная застежка. Открываешь ее, потянув за этот рычажок, подцепляешь крючком колечко и отпускаешь. Вот и все.

– Ты это сделала двумя руками. Как я должен справиться одной?

– Не знаю. Используй стол, чтобы удержать браслет.

Я передала браслет Кейду и несколько минут наблюдала за тем, как он разными способами пытался застегнуть его одной рукой. Пришлось прикусить губу, чтобы не засмеяться.

– Думаешь, это смешно? Ты можешь сделать это одной рукой?

– Да.

– Докажи.

Я обхватила запястье браслетом и застегнула застежку.

– Ладно. Выглядело просто. Но это твой бизнес, так что ты натренировалась.

Я хихикнула:

– Это не мой бизнес.

– Это семейный бизнес, – парировал Кейд.

– Прозвучало так, будто мы мафиози, – обозлилась я.

Кейд снова попытался застегнуть застежку. Но через несколько минут зарычал от досады.

– Помоги мне!

Я шагнула к нему и через секунду поняла, что встала между его широко разведенными коленями. Теперь отступать было бы неловко, словно Кейд как-то по особенному на меня воздействовал, так что я осталась на месте. Потому что мне было все равно, однако голова у меня закружилась.

Я взяла браслет – по концу в каждую руку – и попыталась обхватить им запястье Кейда. Только теперь мои руки дрожали.

– От тебя хорошо пахнет, – тихо произнес он.

Я на мгновение закрыла глаза, дыхание перехватило.

– Просто сиди смирно, – попросила я.

– Это не я двигаюсь, – прошептал Кейд.

– Прекрати.

– А что я делаю?

– Ты мне мешаешь.

– Могу я задать тебе вопрос?

Почему от Кейда так потрясающе пахнет? Именно этот вопрос я собиралась задать ему немного позднее.

– Да.

– Почему мы так много ругаемся?

Мой рот открылся и закрылся от удивления.

– Мы не ругаемся. В смысле… я просто… не такая уж у нас длинная история.

– Я никогда не понимал почему.

– Ты дал мне ужасное прозвище на уроке, когда я опозорилась перед всеми.

– Я думал, что помогаю. Тебя закидали мячами. Я подумал, что если пошучу об этом, то люди посмеются вместе с тобой, а не над тобой.

– Не сработало.

– Вижу. Вот, значит, как? Я придумал прозвище и заработал себе врага на всю жизнь?

– Ты со всеми так поступаешь. Унижаешь во имя милосердия. А еще отпускаешь грубые комментарии. Даже не знаю, делаешь ты это потому, что пытаешься казаться смешным, или потому, что не понимаешь, что твои слова ранят. Потому что они грубые. Только сегодня ты посмеялся над моей прической.

– Что? Я не смеялся над твоей прической. У тебя отличная прическа.

Я на мгновение запнулась.

– Да, ну, это, эм… плюс! А что важнее всего, ты ужасно относился к Изабель.

– Я ужасно относился к Изабель? – взъярился Кейд. – Я? А что насчет того, как ты к ней относилась?

Я нахмурилась:

– Я? Что я сделала? Она была моей лучшей подругой. Она до сих пор моя лучшая подруга.

– Ты была очень странной. Изабель звонила тебе, чтобы все согласовать, а ты отменила встречу в последнюю минуту, потому что должна была сидеть с детьми, и мне постоянно приходилось смотреть, как она огорчалась.

Я вздрогнула от обвинений Кейда:

– У меня есть семейные обязанности. И Изабель это знает.

– А потом огрызалась на меня, будто бы это я оставлял твою подругу одну посреди ресторана или в разгар вечеринки.

Я смерила Кейда взглядом:

– Нет, ты был тем, кто оставлял Изабель одну, даже когда стоял рядом. Ты отстранялся от нее. Либо копался в телефоне, либо игнорировал ее как-то иначе.

Кейд скорчил гримасу:

– Меня в то время кое-что… беспокоило.

– Беспокоило? Ты никогда не говорил Изабель что именно, да? Ты ей ничего о себе не рассказывал. Ты никому ничего не рассказывал, кроме… – Я замолчала, поражаясь тому, насколько далеко зашла. Я чуть себя не выдала.

Кейд уставился на меня.

– Кроме кого?

– Твоей девушки. Уверена, Саше ты все рассказываешь.

– Перестань ее так называть. Она не моя девушка.

– А она это знает?

Колено Кейд коснулось моего бедра, и меня пронзило током. Почему я до сих пор стояла так близко? Вероятно, потому, что мои руки до сих пор держали концы его браслета. Я не знала, что помогло мне – гнев, который обуял меня, или сила воли, – но я быстро застегнула браслет и отступила на шаг.

– Наслаждайся своим мужским браслетом, – огрызнулась я.

– Мне нравится мой мужской браслет! – ухмыльнулся Кейд.

Было что-то абсурдное в этом заявлении, и мне стало смешно. Я не знала, стало ли смешно Кейду, но в его глазах вспыхнул огонек. Он поднялся, и мы вдруг оказались даже ближе, чем раньше. У меня заслезились глаза, пока я смотрела на него, и я поняла, что долго не моргала. Мое желание смеяться пропало начисто, сменившись другими желаниями. Желаниями, которые, как я знала, Кейд не разделял. Он только что объяснил, почему меня ненавидел. И я злилась на себя за охватившие меня чувства. Поэтому я повернулась и понеслась прочь.