– А почему ты возглавил группу?

– Я умею организовывать людей. А еще я не боюсь браться за дело. Семья Кристен рада бы сидеть и ждать, когда ваша братия хоть что-нибудь сделает. Ну-ну.

– Как отпечатки Эллиса оказались на ноже?

– Может, это его нож. А может, Эллис его нашел, поднял и бросил.

– Или был на поле, – прибавил Ребус. – Или, по крайней мере, оказался как-то замешан.

Даллас покачал головой. Тут дверь у него за спиной открылась, из дома вышла Шона Мейкл.

– Кто это? – крикнула она. Голос хриплый, в пальцах сигарета, осветленные волосы, густо накрашенные глаза; платье длиной до колен слегка натянулось на животе.

– Никто, – отозвался Даллас. – Просто заходит иногда в “Маккензи” выпить.

– Хотите кофе или еще чего?

– Я почти закончил, а этот бохид [20] уже уходит. – Даллас поднял ведро и вылил его содержимое на капот. – У меня не так хорошо получается, как у Эллиса, – сказал он Ребусу. – Извините, я вам ботинки обрызгал.

Ребус глянул вниз и снова посмотрел на Мейкла:

– Что еще мне необходимо знать?

Мейкл пожал плечами:

– На том гольф-поле что-то произошло. Может, Эллис был там, может, нет. Присмотритесь к Кристен и ее семье. – Даллас, не выпуская ведро из рук, шагнул к Ребусу. – Когда ее родители пришли… ну какой родитель не кинется собирать поисковую группу? У тебя ребенок пропал, ты же что угодно сделаешь. Разве нет?

Ребус понял, что кивает.

– Тут что-то не так. Было у меня такое чувство все время, пока шел суд.

– Я как раз читаю стенограммы.

– Ничего вы не читаете. И на то, что творится в Реселриге, вам наплевать. Как же вы меня бесите.

Даллас зашагал к дому. Глядя ему в спину, Ребус соскреб грязь с подошвы о хромированный диск колеса, после чего решил продолжить прогулку.

Он проверил, не покушался ли кто на его “сааб”, хотя и не считал свою машину подходящим объектом – старая, нефасонистая. Сунул в рот новую пластинку жвачки и зашагал к парку. Иногда люди, проходя мимо – кто выгуливал собаку, кто нес из магазина молоко и газеты, – вежливо кивали ему. Ребус решил, что Реселриг – неплохой городишко, просто здесь имеют место внешние факторы. В бытность его полицейским это называлось именно так.

Внешние факторы. То есть комбинация из безответственных родителей, недостатка возможностей, скуки и бесправия. Ребус знал все эти модные словечки и в общем и целом был с ними согласен. Но знание – это одно, а слова политиков недорого стоят.

– Педофиля. – Оскорбительное слово долетело к нему через весь парк.

Ребус отыскал скамейку и уселся, не выпуская из рук “Санди пост”. Возле переполненной урны валялись банки и картонки из-под еды навынос. Чайка расковыривала клювом одну такую коробку, доискиваясь, нет ли чем поживиться.

На Ребуса смотрели трое мальчишек. Определить, кто из них выкрикнул оскорбление, было невозможно. Ребус махнул рукой всем троим, но вызов принял только один. Мальчик подошел, ведя рядом велосипед.

– Вам какого тут надо? – требовательно спросил он.

– Эллиса Мейкла.

– Его посадили.

– Ты его знал?

– Я знал, кто он такой. – Пацан шмыгнул носом. Голова почти обрита, зубы кривые.

– Мне бы потолковать с кем-нибудь из его приятелей. Как думаешь, сможешь их отыскать?

– А сколько дадите?

– Пятерку как минимум.

Мальчишка набычился.

– Чего купишь-то на пятерку?

– Тогда назови цену сам.

– Бутылка водки. Плата вперед.

Теперь нахмурился Ребус.

– Экономика фриланса, сынок. Плата только за результат. А теперь…

К Ребусу явились трое, все трое старше нанятого Ребусом посыльного. Один задержался ровно настолько, чтобы бросить Ребусу “отвали”, но двое других оказались разговорчивее. Выслушав обоих, Ребус расплатился и с ними, и со своим порученцем и направился к полю для гольфа, упрекая себя за то, что не взял с собой Брилло. Надо будет потом выгулять его подольше, может, до самой больницы “Эстли Эйнсли”. Банкер относился к ямке номер семь, за самым грином. Совсем рядом был еще один банкер. Девушку убили в том, где стенки были круче.

На лужайке был народ, доигрывали в затухающем свете, но Ребус знал, что не нарушает права собственности. По его сведениям, поле для гольфа служило центром притяжения для молодежи Реселрига. В кустах хоть ширяйся, хоть трахайся. По ночам, когда здесь ни души, можно гонять на велосипедах – и с мотором, и педальных. Эллис и Кристен приходили сюда с друзьями или вдвоем. Эллис вовсе не был нелюдимым, каким его рисовало досье. Он ходил на вечеринки, выпивал, покуривал травку. В прошлом у него имелась не одна подружка. Однако Кристен оказалась неожиданностью. Шумная, энергичная, она возглавляла компанию девчонок из своей школы. Похоже, она могла бы найти себе парня получше, чем Эллис. Случалось ей и влипать в истории: драки на спортплощадке, задержания, ссоры с родителями. Но как Эллис мог… Мальчишки сказали то же самое: небось все из-за нее. Кристен с кем-то встречалась у Эллиса за спиной? Этого мальчики не знали. Эллис носил с собой нож? Если и носил, то никому не показывал.

Небось все из-за нее…

Эллис отправил подружке сообщение – звал на свидание на поле для гольфа. Она пришла. А потом что-то произошло, тут Даллас Мейкл прав. Поспорили, поссорились, на них кто-то напал? Ребус расспросил мальчишек про родителей Кристен. По их словам, родители ее – люди тихие, странноватые, беспокоились о дочери. Странноватые – потому что посещали церковь, хотя сама Кристен в церковь не ходила. Беспокоились о дочери – потому что частенько колесили по вечеринкам и сборищам, чтобы отвезти дочь домой, даже если она их об этом не просила.

– Как на поводке ее водили, – высказался один из мальчишек. – Только они с Эллисом забьются в угол потемнее, как ее маманя уже нависает над ними и разоряется во всю глотку.

Интересно, подумал Ребус, какое впечатление на эту богобоязненную чету произвел дом Мейкла? Родители разбежались, зато дядя вселился, выпивка рекой, а сам Эллис приклеился к экрану и играет. Может, поговорить с ними? И что они скажут ему? Да и под каким предлогом с ними можно связаться? – размышлял Ребус на ходу.

По краям банкера лежали цветы. Увядшие относили в сторонку и заменяли свежими. Были здесь и записки, и фотографии – защищенные пластиком и целлофаном. Свечи, бутылка из-под алкогольной газировки, пара плюшевых мишек. Ребус всмотрелся в одну из фотографий. Снято в парке. Кристен скорчила рожу в камеру и оттопырила средний палец. Словно говорила: ну давай, мир, посмотрим, что у тебя есть.