Держа телефон в руке, она прошла мимо двух телефонных будок. Еще двадцать шагов. Постояла, изучая витрину магазина. Пересекла проезжую часть, миновала бар “Маккензи”, дошла до перекрестка. Снова пересекла дорогу и вернулась к телефонам. Ей вдруг пришло в голову, что бармен может сегодня и не работать. Можно заглянуть и проверить, но есть риск спугнуть бармена, если он ее узнает. Поэтому Шивон снова поглазела на витрину, не торопясь перешла улицу, миновала двери паба. С чего это она взяла, что сегодня не очень холодно? Промозглый воздух отыскал щели в ее доспехах – воротник, запястья, лодыжки. Она шагала дальше, и с каждым выдохом перед ней повисало облачко пара. Еще несколько минут – и придется прибегнуть к плану Б: вернуться в припаркованную машину.

Когда Шивон в очередной раз пересекала дорогу у светофора, то заметила, как кто-то вышел из “Маккензи” и направился к телефонам-автоматам. Стиснув мобильник, она ускорила шаг, изображая, будто торопится. Когда она поравнялась с будкой, мобильник зазвонил. Кларк со стуком прижала его к стеклу, и человек в будке обернулся. Даллас Мейкл. Татуировки и все прочее. Пару секунд он выглядел ошарашенным, но потом взял себя в руки, повесил трубку и открыл дверь.

– Ничего не хотите мне сказать, мистер Мейкл?

– В смысле?

– Сталкинг, к вашему сведению, уголовное преступление. А сталкинг за полицейским вообще гарантирует вам большие неприятности.

– Я просто приятелю звонил. – Мейкл смотрел куда угодно, только не на нее.

– А я просто снимала, как вы звоните, – соврала Кларк. – И звонок был сделан на мой телефон. И еще много, много звонков. Больше десятка, и все по времени совпадают с вашими сменами в баре. А еще вы наведывались ко мне домой, оставили граффити на двери. Вашу машину засняли камеры видеонаблюдения. – Кларк поняла, что он проглотил ложь, и нажала: – Не думайте, что отвертитесь от суда.

Мейкл встретился с ней взглядом, и его глаза вспыхнули.

– Тогда почему вы меня не арестовали?

– Может, потому, что я знаю, кто вы. И что вам сейчас больно.

– Больно? Да что вы знаете о боли.

– Это из-за Эллиса, да?

– Из-за того, что вы отправили мальчишку в Сотон! Один бог знает, выживет ли он там вообще!

– Кроме меня, делом занимались и другие следователи.

– Но запомнил я только вас. Ваше имя было во всех документах.

– Это не объясняет, откуда у вас мой номер.

По лицу Мейкла расползлась невеселая улыбка.

– Не исключено, что вы сильно переоцениваете свою популярность среди вашей братии.

Кларк вдруг все поняла.

– Парочка из АКО? Стил и Эдвардс?

У которых желанный результат выскользнул из рук, и они решили добиться хоть чего-нибудь, не брезгуя и мелочами.

– Номер телефона и адрес. Вы отмыли дверь, я видел. – Усмешка никуда не делась. – Может, нужно еще наведаться.

– Только попробуйте.

Усмешка стала шире.

– На что вы надеетесь? – спросила Кларк.

Какое-то время Мейкл молчал, потом ответил:

– Я часто видел вас в суде. Видел, что происходит в коридорах, как вы болтаете с адвокатами, для вас же это просто работа. Бездушная работа за нехилую зарплату, которую вы в конце месяца гарантированно получите – и плевать вам на последствия. Эллис – хороший мальчик. А вы обошлись с ним как с… чем-то, во что наступили.

– Не согласна. К тому же он признался в убийстве.

– Он сказал вам, что совершил убийство, а это не одно и то же. – Мейкл покачал головой. – Мне, когда я его спросил, он не смог солгать, поэтому просто промолчал.

– Вещественные доказательства, предъявленные суду присяжных…

– Да насрать на них. Давайте я вам скажу, что увидели присяжные. Присяжные увидели пацана из неблагополучной семьи: работы нет, всего образования – только школа. Они увидели картинку, которую нарисовали им ваши прокурорские. Они не увидели Эллиса. – Даллас Мейкл рассматривал Кларк, будто видел ее в первый раз. – Я не говорю, что вы схалтурили, вы сделали свою работу. Но не более того.

Несколько секунд оба молчали.

– И что теперь? – спросила Кларк. – Мне сменить телефонный номер и переехать?

– Скажите мне, вы хотя бы на минуту задумывались об Эллисе? Обо всех, кого сажаете?

– Это не… – Шивон Кларк помолчала и признала: – Ну, наверное, не так часто.

Мейкл оглядел ее с ног до головы, и лицо у него смягчилось.

– Я и правда думаю, что ему не на что рассчитывать. И стою на том, что он не убивал.

Сколько раз Кларк слышала такие слова – от жен и мужей, от друзей и коллег. Но сейчас в голове оформилась мысль.

– А если я, например, попрошу кого-нибудь взглянуть на дело еще раз? Свежим взглядом. Просто чтобы вы убедились, что с нашей стороны все было честно.

– Я не верю, что с вашей стороны все было честно.

Кларк подняла палец:

– Но если кто-нибудь взглянет на дело под другим углом…

– То что?

– Вы бы согласились назвать под запись имена тех, кто дал вам мой номер?

– Может быть.

– “Может быть” недостаточно.

Мейкл в упор смотрел на нее.

– Мне надо подумать.

– Подумайте. А я подумаю, арестовывать вас или нет.

Мейкл скривил губы.

– Ну хорошо, назову – если вы убедите меня, что ничего не упустили.

– А вы пока прекратите звонки и визиты – и я не стану выдвигать против вас обвинения.

Шивон дождалась, когда Мейкл кивнет в знак согласия. Опустив голову, он наткнулся взглядом на ее протянутую для пожатия руку. Разжать пальцы Мейкл не торопился.

– Как я пойму, что могу доверять вам?

– Никак. – Кларк высвободила ладонь.

22

Когда зазвонил телефон, Ребус был на кухне. Звонил Билл Ролстон.

– Приветствую, Билл. Как прошла беседа?

– Вполне ожидаемо.

– А ты чего-то ожидал?

– Если только до тебя не доходили слухи об обратном.

– Может, пусть твой врач вмешается? Чтобы к тебе больше не приставали?

– Джон, мне не нужна жалость. Сазерленд отлично сформулировал: тем приятнее будет результат, учитывая, сколько лет прошло.

– Умеет он найти нужные слова.

– А у тебя для меня нет новостей?

Ребус положил наручники на разделочный стол. Во время разговора он поглаживал их пальцем.

– Не особо. День выдался небогатым на события.