Она помолчала, потом продолжила:

– Я занималась своими делами. Следила за этими вот контрабандистами, бывала в дальних краях… Могла улететь вовсе, но не в моем возрасте менять привычки. Я родилась на этом берегу, на нем же намерена умереть… когда-нибудь. А эта мелкая человеческая возня, признаюсь, забавляет и даже не утомляет, сколько бы лет ни прошло. Очень уж они…

– Разные? – подсказала Фергия.

– Пожалуй. Но я что-то отвлеклась…

– Ты же не могла не знать, что на месте пустыни возникло озеро и поселились наши родственники? – встрял я.

– Я не вездесуща, Вейриш, как бы мне того ни хотелось, – покачала головой Иррашья, и ее волосы вспыхнули медью в свете костра. – Друга моего не было поблизости, так зачем мне летать в пустыню?

– А ты не почувствовала чужаков? – удивилась Фергия. – Родителей Игирида?

– Не сразу… – неохотно ответила прабабушка. – Этот Шаракки был сильным духом, он хорошо оградил то место. Да я и не присматривалась. Говорю же: чего ради? Потом услышала от караванщиков – у нас тут оазис появился… Слетала посмотреть, но приближаться не стала.

– Почему?

– Не захотела нарушать их покой. Они ведь бежали откуда-то издалека… Игирид не знает, что там случилось, ему об этом не рассказывали, но я-то видела – эти двое, его родители, не верят в свое счастье. В то, что можно просто жить… – Иррашья глотнула орты. – Ну и Шаракки реял поблизости. Сильный, не слишком умный, как все подобные духи, но преданный тем, кого выбрал друзьями. Какая разница, решила я, пускай будет оазис. А когда эти драконы захотят объявиться, я встречу их как подобает… Только не вышло по-моему.

– Джаннай вернулся? – тихо спросила Фергия.

– Да. Представь: приезжаешь ты домой, а дома-то и нет. Или есть, но совсем другой, и живут в нем чужие. Что бы ты сделала?

– М-м-м… спросила бы, кто они такие и куда подевались прежние хозяева? Особенно если с тех пор, как я этот дом оставила, минуло лет сто, а то и больше.

– Ну да… Но ты человек, а Хагран – джаннай. Для него век – все равно что мгновение, он и не подумал о том, насколько все могло измениться, покуда он где-то там развлекался! – Иррашья гневно фыркнула. – Да еще он был чем-то разгневан. Увидел, что меня нет, его привычного жилища нет, его заняли какие-то незнакомцы, вот и кинулся с разлета… Говорил потом – решил, будто эти трое убили меня и захватили мои земли, и бросился мстить. Не хватило ума поискать меня в округе, чтоб провалиться этому идиоту… Ух и задала же я ему! Два года на глаза не показывался – боялся, и правильно делал…

– Неужели два взрослых дракона не сумели с ним совладать, если ты одна в состоянии задать ему трепку? – не выдержал я.

– Они ведь не ожидали нападения, – напомнила Фергия. – Да и, судя по Игириду, они не очень-то хорошие бойцы.

Иррашья кивнула и налила себе еще. Ох, если она напьется, что мы делать будем? То есть я могу отнести ее домой, но знать бы, где тот дом!

– Я почувствовала отголоски битвы, – сказала она. – В оазис уже не полетела, не было смысла. Успела перехватить мальчика на побережье, вот и все.

– А зачем память ему стерла? – настырно спросила Фергия. Она хуже пустынного падальщика: если вцепится, не оторвешь.

Иррашья долго молчала.

– Как бы тебе объяснить… Ты молода еще и не знаешь жизни. Может, слышала что-то от старших, но слова – это пустое. Другое дело – пережить самой…

– Для начала я и словами обойдусь, – дерзко сказала Фергия. – А потом они как-нибудь уж наполнятся смыслом, надеюсь.

– Ах вот как! Что ж… – Прабабушка опустила глаза. – Я встречала многих из тех, кто жил местью. Я знала, какими они становятся, и не желала, чтобы смешной и добрый мальчик Игирид, способный говорить с пустыней и ветрами, превратился в такое чудовище. Пускай это стоило ему памяти о родителях, о Шаракки и жизни в оазисе, но он живет под моим покровительством и делает то, что ему по силам: заклинает ветер для кораблей, что выходят из нашей бухты, призывает рыбу в сети, лечит больных…

– И не умеет летать, – перебил я. – Над берегом, невысоко – это не полет. Ведь он дракон, Иррашья, пускай не слишком умный – а где и у кого ему было обучаться, не ты же ему уроки давала? – но дракон. А ты связала ему крылья. Верю, что из лучших побуждений, но принять этого не могу. Я видел, каков он в небе. Ты лишила его доброй сотни лет радости полета.

– Да что вам та сотня лет, – вздохнула Фергия. – Сущая ерунда, вы же не люди. Наверстает еще… Правда, не знаю, захочет мстить или нет, это уж вы сами как-нибудь разберетесь. Я бы на твоем месте, почтенная Иррашья, подыскала для своего любовника другое местечко. Какая ему разница? Да и тебе тоже: пустыня и есть пустыня, а сделать ее вовсе уж мертвой, думаю, твоему приятелю по силам.

– Без сопливых разберусь, – отрезала та и, по-моему, едва заметно покраснела. Хотя, может, это она от орты. Или просто отблеск костра так лег.

Если честно, я не хотел воображать, как выглядят любовные игры огненного джанная с драконицей, но ясно понимал: после этого любая земля иссохнет и пойдет трещинами.

– Ладно, – сказала наконец прабабушка. – С Игиридом я сама поговорю, как вернется с этого вашего корабля. Раз ты, Вейриш, говоришь, будто мальчик с твоей помощью научился летать по-настоящему и даже плавать… То ли мои заклятия дали слабину, то ли ты не настолько мягкобрюх, как мне показалось!

– Это не моя заслуга, ее, – ткнул я пальцем в Фергию. Пускай отдувается, раз затеяла все это.

– Наша общая, – нашлась она. – Я что, я так… немного поспособствовала. Такой мощи, чтобы направить взрослого дракона, мне взять неоткуда, так что во всем виноват Вейриш – это он позволил мне пользоваться его силой!

– Спелись? – Иррашья сощурилась. – Не доведет тебя до добра эта колдунья, правнук, так и знай.

– Это пророчество? – тут же спросила Фергия.

– Нет, глупая девчонка, просто опыт!

– Иррашья, мы и так ввязались не пойми во что, – остановил я их перепалку. – С Игиридом и оазисом разобрались, но… Есть еще другое. То, что убило Айлу и Дайку, свело с ума весь экипаж «Тюленя», поймало и на много лет заточило дочь самого Золотого Змея, и…

– И мне кажется, ты не хочешь об этом говорить, – добавила Фергия.

– Может, и не хочу, – проговорила Иррашья.

– Что, и с ним баловалась? Ну точно, дед всегда говорил: женщины в возрасте – то еще пожарище!

Думаю, столб пламени видно было не то что в поселке, а и в самом Адмаре…

– Заставь эту женщину умолкнуть! – прорычала прабабушка. – Иначе я за себя не ручаюсь!

– Э, нет, не возьмусь. Я мягкобрюхий, ты же сама сказала, – нашел я отговорку. – Сладить с этой колдуньей мне никак не под силу.

– Что я такого сказала-то? – проворчала Фергия. – Мало ли… У меня тоже бывали неудачные связи, но я же на людей не бросаюсь…