— Мама Мианна учила со мной историю, — немного обиженно напомнила я. — Во время последней войны, которая длилась больше пяти лет, несколько добровольцев согласились выпить особое зелье, которое изменило их тела, превратив в совершенные орудия для уничтожения врага. Ну и что с того? Несколько сотен лет прошло, при чем здесь это?

Дивальд помог мне усесться и задал следующий вопрос:

— А что с ними дальше стало, ты знаешь?

— Нет. Откуда? — передернула плечами я.

Дались ему те риссы!

— Так я и думал, — удовлетворенно отметил Тавиш. — Смотри внимательно, Михаэлла. Сейчас ты увидишь бой риссов.

Что-то мне не по себе стало…

— Хочешь сказать, что герои войны теперь бьются на потеху знати? — Я с искренним ужасом воззрилась на сидящего рядом мужчину.

— Не сами они, а их потомки, но тоже риссы, — поправил он. — И не на потеху нам, а по каким-то своим причинам. Но они разрешают присутствовать всем желающим, а желающих обычно много.

— И берут деньги за вход. — Это просто в голове не укладывалось.

— Нет, как раз вход совершенно бесплатный, — хохотнул Тавиш.

— За что же ты дал деньги тому противному типу?

— Ставку сделал, — честно признался этот неугомонный. — Впрочем, выигрыш забрать вряд ли получится.

И столько печали в голосе… Ну прямо карапуз, у которого отняли конфету!

— Почему? — полюбопытствовала я просто потому, что пока заняться было больше нечем.

— Если таковой случится, его все равно придется отдать, чтобы мы с тобой могли выйти отсюда живыми и с полным комплектом частей тела. — Со мной снова были честны.

И снова привычный мир расширился. А еще срочно захотелось и столичную знать, и риссов всей толпой отправить на консультацию к мозгоправу. Им это очень надо!

Смотреть пока было не на что, арена пустовала, если не считать мага, проверяющего, не нужно ли где усилить защиту. И пока бой не начался, Тавиш как раз успел объяснить мне немного про загадочных существ.

То зелье сделало их почти оборотнями, о которых рассказывают в сказках, с той только разницей, что они были разумны, превосходили в размерах и, хотя и обрастали шерстью, не теряли человеческих очертаний. Пути назад не было. Те несколько человек фактически пожертвовали собой.

После окончания войны они стали не нужны, но король, который правил тогда, был им благодарен. Он велел построить для риссов отдельный квартал в столице и выдать каждому внушительную сумму вознаграждения. Измененные распорядились золотом с умом, так что теперь их потомки не просто обеспечены, а очень богаты. И услуги власть предержащим до сих пор оказывают, иначе как еще риссам удалось добиться почти полной независимости?

Так и живут: вроде бы в городе, почти в самом центре столицы, но как бы сами по себе, в своем маленьком королевстве. У них даже правитель собственный есть. Тавиш мне его показал осторожно. Худощавый черноволосый мужчина по виду ничем не отличался от обычного человека. Он сидел на противоположной стороне трибун, в самом первом ряду, и с задумчивым видом смотрел в никуда.

Но стоило моему взгляду скользнуть по синему бархатному камзолу и остановиться на перстнях, которыми были унизаны переплетенные пальцы, мужчина выпал из своих мыслей и посмотрел прямо на меня. Прямо в глаза. Будто по носу щелкнул.

Я вздрогнула и, спасаясь от его тяжелого взгляда, отвернулась.

Несколько мгновений боролась с желанием снова глянуть туда, чтобы узнать, чем занят самый главный рисс.

Удар гонга стал настоящим спасением. Начался бой.

Всеобщее внимание разом переключилось на арену.

На ней как раз в этот момент появились трое: два мускулистых рисса в удобных обтягивающих одеяниях и уже знакомый мне неприятный тип. Он поприветствовал присутствующих, поблагодарил за ставки, представил противников и исчез.

Грянул второй гонг.

Мужчины в мгновение ока оказались на противоположных сторонах арены, подобрались, приняли боевые стойки и… начали обрастать шерстью. Одежда просто исчезла. Тела раздались, риссы стали выше и крупнее. Я и не поняла, в какой именно момент у них появились звериные головы, похожие на волчьи, с сияющими желтыми глазами.

Третий удар смешался с рыком, от которого кровь в жилах застыла. Противники бросились друг на друга.

Это было страшно. От звуков, которые они издавали, не то что кровь, воздух в легких замерз. И не у меня одной, весь зал затих. Казалось, никто даже пошевелиться не осмеливался. А в пределах зачарованной решетки тем временем катался бело-золотистый рычащий клубок, летели в стороны клочья шерсти и кровавые брызги. Защита то и дело начинала мерцать всеми цветами радуги, еще и шипела, когда об нее ударялась чья-нибудь туша, но все выдерживала.

Я сама не поняла, в какой момент вцепилась в руку Тавиша. Обнаружила это, только когда почувствовала его палец, нежно скользящий по моей ладони. Действие было совершенно механическим, учитывая, что взгляд Дивальда был прикован к происходящему на арене.

Как такое может нравиться?! Жуть какая-то! Зверство. Я почти сразу уткнулась взглядом себе в колени, еще бы и уши с радостью заткнула. Однако большинство присутствующих были всецело поглощены боем.

Похоже, местным аристократам золото на мозги давит, вот они и утратили ориентиры. Больше никогда не дам себя заманить в подобное место!

Тем неожиданнее оказалось услышать от Тавиша минуту спустя:

— Вставай и осторожно пробирайся к выходу. Мы уходим.

Поначалу я недоверчиво моргнула, но, обнаружив, что сам Тавиш решительно поднялся, тоже вскочила и с энтузиазмом рванула в указанном направлении. Дело это было нелегкое, учитывая, что свободных мест на трибунах не осталось, а сидели мы в середине ряда. Приходилось протискиваться под недовольное ворчание других зрителей. Даже несколько замечаний относительно родословной моего спутника прозвучало.

Он не прореагировал. Видно, дело совсем плохо.

— Тавиш? — обеспокоенно зашипела я.

— Иди, не отвлекайся. — Поговорить он не был настроен.

Но поскольку втравила нас в это не я, можно было и посвоевольничать:

— Почему мы так внезапно сорвались? Я думала, тебе интересно.

Позади шумно вздохнули, видимо, пытаясь вернуть внутреннее равновесие.

— Главное я уже увидел. К тому же тобой заинтересовались. Так что шевелись, дома поболтаем.

Серьезно? Он правда думает, что можно все вот так и оставить?

— Что-о?! — Услышанное удивило и напугало, и я, запутавшись в юбках и ногах, наступила на ногу пожилой разодетой тетке.

Пришлось истратить несколько драгоценных мгновений на извинения, и все равно вредная особа продолжала брюзжать, пока Тавиш не разулыбался и не отвесил ей несколько изобретательных комплиментов.