Мордей метался по коридору не хуже Джеки Чана. Удары клинками, прыжки, перекаты, пинки ногами, всё это он проделывал мечась от стены к стене, запрыгивая на едва ползшую платформу, спрыгивая с неё, чтобы мигом позже, оттолкнувшись ногами от стены, снова врезаться в напиравшую на него толпу.

Поначалу, первые секунды, Игорь даже не мог понять кто их противник. Перед ним, всего в паре, может тройке, метров, колыхалась стена, ощетинившаяся длинными усами, выбрасывавшая вперёд суставчатые лапы и подставлявшая под кинжалы танцора отливавшие бронзой пластины брони. Только мигом позже, когда один из ударов Мордея отбросил почти перерубленную вдвое жертву к его ногам, только тогда Маслов понял, кто пере ними.

Это были тараканы.

Не американские, больше похожие на мокриц, нет, на них пёр вал самых обычных усачей, хорошо известных каждому по книге известного детского автора. Вот только были эти таракашки размером с овчарку и обладали такими жвалами-челюстями, что один вид на них вызывал непреодолимое желание оказаться как можно дальше от этих существ.

Из ступора его вывела Тея.

Выкрикнув что-то неразборчивое, она метнула в громоздящихся друг на друге жуков пригоршню тьмы и, метнувшись к стене, попутно и походя, пнула его в голень, вспышкой боли выбрасывая из охватившего его оцепенения.

Морщась, приложила она его знатно, Игорь скользнул в транс, шаря взглядом вокруг.

А вариантов было негусто.

Участок, где запакованные в хитин твари, устроили свою засаду, был, словно нарочно идеален. Нигде, как на старался Маслов, его взгляд не мог зацепиться ни за камень, готовый обрушиться с потолка вниз, ни за трухлявый щит, укреплявший стену, ни за балку, подгнившую и ждавшую только толчка, чтобы погрести под своим массивным телом десяток членистоногих. Отчаявшись найти помощь на потолке и стенах, он сосредоточил своё внимание на полу и там, стоило ему напрячься, проявился бледный ручеек газа, вытекавшего их неприметной трещины в полу.

Он был самый обычный, природный. Того рода, что нефтяники, добывающие чёрное золото, жгут без меры, не имея надобности в этом природном даре. Была здесь и нефть – потянувшись взглядом ниже он ощутил её маслянистое тело, волновавшееся сотней метров ниже, но сейчас она была ему не нужна, и Игорь переключил своё внимание на трещину.

Немного её расширив – тело таракана, впечатанное в пол сапогом Мордея, выбило несколько камней, расширяя проход для газа, он переключил своё внимание на танцора, размахивавшего своими клинками.

Есть!

Неудачно наступив на кучку потрохов, Мордей покачнулся, теряя равновесие, взмахнул рукой, спасая себя от падения и остриё кинжала прошлось по стене, так удачно выставившую наружу крупный кусок кремня, немедленно выплюнувшего из себя сноп искр.

Взрыв был силён. Игоря впечатало в стену выбивая дух и в себя прийти он смог только через насколько секунд, обнаружив, что сидит, в противоположном от поворота углу, широко раскинув руки и ноги.

– Ну ты… Ааа-пчхи! – Мордей, заваленный кусками тел жуков, поднялся на ноги, стряхивая с куртки малоаппетитную мешанину: – Игорь! – Вытащив из-за пазухи кусок лапы с крупным когтём на конце, он несколько секунд её разглядывал, а после осторожно положил на груду прожаренных тел: – Ты это… Ну полегче что ли, давай. Так и прибить можно.

– Да я это, – Маслов, поднявшись на ноги тоже принялся отряхиваться: – Я газ увидел, ну и обрадовался. Там ещё нефть была, но я её трогать не стал.

– А урана там не было? – Тея, пострадавшая меньше других, выглянула из-за балки: – Ты, Игорёк, если уран, или ещё что такое, говори. Я хочу сказать – заранее. Нет, я конечно, вылечу, но знаешь – радиация она ожоги оставляет. Их сводить долго.

Придумать, и тем более озвучить достойный ответ, он не успел. Транспорт, словно он тоже был оглушён, дёрнулся на месте, а затем, издав уже знакомый посвист, пополз по рельсам, набирая ход и унося прочь круг света, исходивший от его тела.

– Пошли, – Мордей, вытряхнув из сапога кусок уса, двинулся следом. За ним, не глядя на Игоря прошла Тея и Маслов, не желая оставаться в темноте, последовал за товарищами, давая себе зарок впредь быть осторожнее.

Дальнейший путь отложился в его памяти чередой трансов в которых он без устали обрушивал на накатывавшиеся на них волны жуков то град камней с потолка, то камнепады, вырвавшиеся на свободу сквозь прогнившее дерево щитов, а как-то раз он и вовсе похоронил целую стаю, углядев под рельсами провал, едва-едва прикрытый тонкой коркой слежавшейся земли.

Этот забег кончился неожиданно.

Вот только что он заваливал проход, углядев в балке свода слабину, и раз – всё закончилось, а вокруг простирался небольшой зал, точно такой же, как и в точке их старта, только здесь стены были облеплены крупными, светящимися синим, кристаллами.

– Аксамит, – Мордей, как-то разом обмякнув, присел напротив одной из друз, по синему телу которой пробежали, чередуя друг друга золотые и серебряные прожилки: – Не лучшая находка, но хоть что-то.

– Какой, на хрен, бархат? – Игорь, присев рядом коснулся рукой кристалла и вздрогнул – его поверхность, с виду стеклянная, на ощупь была точь-в-точь как та самая ткань, давшая начало этому слову.

– Вот такой, – рассмеялся танцор, поднимаясь на ноги: – Аксамит – топливо для Транспорта. Без него – сам понимаешь, далеко не уехать. Так, – отцепив флягу, он сделал несколько глотков, а передав её товарищам, принялся обходить зал по периметру, внимательно разглядывая трещины в стенах.

– Вы на Транспорт забирайтесь, – вернувшись к ним, подвёл он итог своей разведке: – Вон оттуда и оттуда попрут, – кинжал в его руке указал на пару особо крупных пролома: – Один – я держать буду. Другой – на вас.

Спустя пару минут, когда Игорь с Теей забрались на верх платформы, он, подойдя к ближайшему кристаллу, с силой пнул того сапогом, выворачивая из земли, и прежде чем тот, тоненько звеня, упал на пол пещеры, вокруг них разверзся ад.

Наверное, лучшим термином, относительно близко описывающим всё происходящее в следующие минуты, было бы слово «столпотворение».

Под ногами уже знакомых им тараканов сновали мелкие паучки, сверху им на головы, пикировало нечто громко жужжащее, и всё это скопища только и мечтало о куске человеческой плоти, вытягивая в сторону людей клешни, жала и когти.

Даже сквозь транс, в котором он непрерывно то обрушивал на головы жуков камни, то рушил пол, то заставлял когтистые лапы разъезжаться в стороны, даже сквозь свой транс он видел, как мечется по залу танцор, успевая быть казалось везде, и как с рук клерика срываются заряды боли и чумы, прожигая широкие полосы в рядах наступавшей орды.

Всё кончилось так же внезапно, как и началось.

Что-то резко полыхнуло, заливая зал синим, а в следующий миг противник исчез, оставив на полу дымящиеся, исчезающие прямо на глазах, куски тел.

– Что… Уже всё? – Игорь, тело которого сотрясала крупная дрожь, опустился было на платформу, как Тея, выглядевшая так же, дёрнула его за руку, стягивая на пол.