– А-а-а! – неожиданно завопил Вахтанг Георгиевич. – Моих людей гробить? Мой коньяк пить? Мою перину пачкать? Мою машину заливать?

Вахташа, словно разъяренный лев, кинулся внутрь цистерны, пролетел ее до того места, где развалилась Оксанка, и грохнулся на нее.

– Ох, мужчина! Тут еще и мужики есть! – с радостью воскликнула Оксанка. Можно подумать, она только что не их разглядывала. – Класс! Супер!

С того места, где я стояла, я видела только, как ноги Оксанки в черных чулках со швом обвили мощное тело Вахтанга, и из цистерны стали доноситься весьма специфические звуки. Я поняла, что праведный гнев Вахтанга Георгиевича тут же улетучился. Зураб Георгиевич стоял с растерянным видом и переводил недоуменный взгляд с кувыркающейся на перине внутри цистерны пары на меня и обратно. Интересно, о чем он думал в тот момент? Что не успел первым плюхнуться на даму и старший брат, как всегда, его опередил? Размышлял, не заняться ли ему самому старушкой, стоящей рядом (то есть мной), раз уж Вахтанг так осыпал меня комплиментами (может, и в самом деле что-то есть в этой даме – старый конь, в данном случае кобыла, борозды не портит)?

В этот момент из дома появился дядя Саша. Я бросилась навстречу ему и вкратце описала происходящее.

– Пусть потрахаются, – невозмутимо проронил Никитин. – Для здоровья полезно. А Вахташе как раз поправляться надо. Ладно, пошли в дом. Умираю жрать хочу.

Я тоже очень хотела есть, а от Людмилиных творений отказаться невозможно, даже если ты и сыт.

– Зураб Георгиевич! – позвал дядя Саша. – Ну чего ты там смотришь? Чего нового увидел? На видаке интереснее. Пошли, потом, если захочешь, тоже ее трахнешь. Как раз для этого и привезли.

Так, функция Оксанки понятна, решила я для себя. Но каким образом она увязалась за нами?

На все вопросы мне ответил дядя Саша, пока мы с ним снимали грим и приводили себя в порядок, чтобы потом сесть с хозяевами и другими гостями за общий стол. Ряд недостающих деталей добавила приглашенная нами Лена Отару, которой Валентина обработала царапины. Пуля только слегка задела ее икру, так что ничего страшного ей не угрожало.

Когда мулатка увидела, что во двор въезжает машина, она решила, будто это мы, как я ей и обещала. Тем более отведенное мною время истекло. Она не стала уточнять, та ли это машина или нет, и бросилась в комнату, где держали остальных девчонок. Машина была не та – это приехал Дубовицкий со своими охранниками, и Лене очень повезло, что вскорости подоспели и мы: иначе неизвестно, чем бы все могло закончиться, в частности для нее лично. Ведь в ее комнате спали парни, а она сидела там, где ей быть совсем не полагалось.

Натянув противогаз, Лена заскочила в комнату девчонок, держа второй наготове, и бросилась прямо к тахте, на которой лежала Рута. Катя, брюнетка, сидевшая в бассейне, не обратила на нее никакого внимания, как не обращала внимания на меня и Отару в наш предыдущий приход. Лютфи в углу невозмутимо продолжала шить, а вот Оксанка отреагировала бурно. Она терпеть не могла Лену, в последнее время ее ненависть усилилась – Отару была одной из любимых наложниц султана Дубовицкого, а Оксанку пустили в «общак». Несмотря на то что Оксанка была здорово пьяна (ее обычное состояние в последнее время), она сообразила, что в гареме происходит что-то необычное. То появляется какая-то старуха с инспекцией, теперь Ленка в противогазе (а спутать мулатку ни с кем невозможно из-за ее цвета кожи), да еще пытается натянуть второй противогаз на Руту, которой недавно интересовалась старуха. Леванидова набросилась на Отару, завалила ее на пол, завязалась драка. Вы видели когда-нибудь, как дерутся бабы? Отвратное зрелище, скажу я вам… Я была рада, что хоть во время схватки Оксанки с Отару мне не пришлось присутствовать.

Как и следовало ожидать, победила более мощная, более злая и наглая Оксанка, здорово расцарапав Лену, на какое-то время потерявшую сознание – Оксанка врезала ей по голове бутылкой (сегодня от бутылок пострадали уже двое – Ленка и Ленька). Затем Леванидова схватила выпавший из рук Отару противогаз, предназначавшийся для Руты, натянула на себя и бросилась к выходу. Тут на пороге возник дядя Саша.

Никитин мгновенно оценил обстановку, хорошенько шлепнул Оксанку по мягкому месту, но не стал ее останавливать, решив, что пусть еще одна баба спасется, и вообще, в подобных делах каждый за себя, бросился к Руте, взял ее на руки и побежал с нею вниз. Оксанка, прихватив полную бутылку (в дорогу), понеслась за ним.

Лена начала постепенно приходить в себя. Она уже думала, что мы уехали без нее, но все равно решила рискнуть: она в противогазе, дым застилает все вокруг, может, просто убежит в лес, а там как-нибудь попытается выбраться? Отару пустилась вниз по лестнице. И уже во дворе приняла первое боевое крещение.

– Я собираюсь заявить в милицию, – сказала Лена, закончив свой рассказ.

– На кого? – спросила я.

– С милицией не надо торопиться, – заметил дядя Саша.

– Ну как же?.. – удивленно посмотрела на нас Лена.

– Я должен подумать, как лучше поступить, – сказал дядя Саша.

Я молчала, прекрасно понимая, что полковник Никитин ведет какую-то свою игру и появление Отару с заявлением может спутать ему карты. И вообще, зачем нужно (дяде Саше и мне), чтобы вся эта история с нашим участием где-то всплывала? Только вот чего именно хочет дядя Саша? Каковы его истинные цели?

Никитин помолчал, потом погладил Лену по жестким волосам, как ребенка, улыбнулся, словно добрый дедушка, и сказал:

– Мы накажем всех негодяев, ты не волнуйся, деточка. Всех, кто тебя обидел. Но в дело замешаны… интересы многих людей. Кое-что пока должно оставаться втайне. Я сообщу о случившемся кому следует, а, если ты потребуешься, тебя вызовут в качестве свидетельницы. Но ходить никуда не надо… Пойми, деточка, у твоего бывшего султана везде есть связи, ему тут же донесут, что ты появлялась там-то и там-то, сказала то-то и то-то… Ты – девочка заметная, тебя обязательно запомнят. А потом все может начаться снова… Ты же не хочешь повторения?

Разумеется, Лена не хотела. Несколько месяцев назад Геннадий Павлович стал оказывать ей знаки внимания, дарил дорогие подарки, потом как-то предложил поехать на выходные в его загородный дом. Лена уже и раньше получала подобные предложения от других мужчин и, не подозревая никакого подвоха, согласилась.

Дубовицкий привез ее туда – и оставил. Вначале она оказалась в большой комнате, в которой мне довелось побывать. Туда селили всех новеньких, где они общались со «старенькими», просвещавшими их насчет того, куда они попали и что их здесь ждет. «Старенькие», не ставшие любимыми наложницами, доставались охране, чтобы мальчики не скучали и служба не тяготила их. Заботливый Гавнадий Павлович учитывал интересы своих слуг мужского пола, совершенно не беспокоясь о захваченных женщинах. После недели, проведенной взаперти в огромной комнате, соответствующего инструктажа «стареньких» и наблюдения за тем, как на ее глазах охрана устраивала оргии, Лена была готова на все, только бы ее не сделали участницей этих светопреставлений.