Вагончик сильно тряхнуло, и через несколько секунд послышался громкий треск и звуки ударов — это бревна рухнули вниз, на склон горы. И почти сразу же, через несколько мгновений, их вагончик вздрогнул, накренился, вскарабкался, словно жук, на встречный вагон, пугающе закачался из стороны в сторону, а затем еще раз вздрогнул, опустившись на рельсы с другой стороны.

Но радоваться победе было некогда: звон пуль о металл возвестил, что преследователи уже здесь.

Флут подбежал к боковому окну и выглянул наружу.

— Револьверы, мадам. Трутни бегут за нами по горе.

— Эта штука не может идти быстрее? — спросила Алексия у мадам Лефу.

— Это всё, что я могу из нее выжать, — француженка одарила Алексию демонической усмешкой с ямочками на щеках. — Остается дотянуть до конца, а там бежать к границе.

— Вы так говорите, будто это самое простое дело.

Улыбка стала еще шире. Алексия начинала подозревать, что мадам Лефу в какой-то мере свойственно безрассудство.

— Италия — странное место для того, кто ищет убежища, — Флут проговорил это почти философски. Он начал неторопливо обходить вагончик в поисках незакрепленных предметов, которые могли бы послужить метательными снарядами.

— Вам не нравится Италия, Флут?

— Прекрасная страна, мадам.

— Но?..

— Мистеру Таработти с большим трудом удалось вырваться. В конце концов ему даже пришлось жениться на англичанке.

— На моей матери? Не могу даже вообразить себе более страшную участь.

— Совершенно верно, мадам.

Флут разбил боковое окно большим гаечным ключом и высунул голову наружу. В награду за свои старания он едва не получил пулю в лоб.

— И откуда же ему нужно было вырываться, Флут?

— Из своего прошлого.

Подобрав какой-то тяжелый металлический инструмент, Флут наудачу швырнул его в окно. Внизу раздался испуганный крик, и трутни отступили на безопасное расстояние.

— Жаль, что мы не придавили никого из них, когда сбрасывали бревна.

— Вы правы, мадам.

— Из какого прошлого, Флут? — настойчиво переспросила Алексия.

— Не очень приятного, мадам.

Алексия разочарованно фыркнула:

— Вам когда-нибудь говорили, что вы совершенно невыносимы?

Она отошла к топке, чтобы подбросить угля.

— Часто, мадам.

Дождавшись, когда преследователи наберутся храбрости и вновь поравняются с вагончиком, Флут бросил в окно еще несколько предметов. Еще с полчаса они в том же духе обменивались любезностями, а солнце между тем медленно опускалось за горизонт, лес окутывали густые тени, а снег утрачивал свою белизну. Над горными вершинами показалась полная луна.

— Впереди конечная станция, — мадам Лефу коротко взмахнула рукой и снова положила ее на рычаг управления.

Алексия оставила топку и подошла к переднему окну, чтобы взглянуть, где им предстоит выходить.

Конечная станция представляла собой широкую подковообразную платформу на нескольких столбах с тросами, спускавшимися к земле, — по ним, должно быть, поднимали бревна. Здесь же располагалось подъемное устройство для пассажиров, с помощью которого предполагалось в будущем доставлять на площадку туристов. Это была простая система шкивов с парой лебедок.

— Думаете, нам удастся спуститься на землю?

Мадам Лефу окинула взглядом механизм:

— Будем надеяться.

Алексия кивнула и стала думать, чем бы примотать к себе чемоданчик и парасоль: тут нужно, чтобы обе руки были свободны.

Вагончик с резким толчком остановился, и Алексия, Флут и мадам Лефу торопливо выбрались из него через разбитое окно. Изобретательница спускалась первой: она ухватилась за ремень шкива и, не раздумывая, шагнула вместе с ним через край платформы. Да, вот оно, безрассудство!

Шкив громко заскрежетал, однако заскользил вниз вместе с француженкой — со скоростью, которую можно было счесть лишь умеренно опасной. Мадам Лефу спрыгнула в снег, легко и изящно перекувыркнулась и с победным криком вскочила на ноги в одних чулках.

С глубоким, обреченным вздохом Алексия последовала ее примеру. Вцепилась обеими руками в тяжелый кожаный ремень, оторвалась от края платформы и заскользила по тросу гораздо быстрее, чем худощавая француженка. Спуск закончился ужасным ударом о таящуюся под снегом землю и болью в отбитых лодыжках. Ничего изящного в этом падении не было, а в довершение Алексия крепко ударилась плечом о твердый угол своего чемоданчика. Перекатившись на бок, она оценила ущерб. Парасоль, кажется, пережил это приключение благополучнее, чем его владелица.

Мадам Лефу помогла Алексии подняться на ноги и убраться с дороги в тот самый момент, когда Флут выпустил из рук ремень и грациозно приземлился, успев подогнуть ногу на лету — словно и не упал, а просто встал на одно колено. Вот позер!

Сзади послышались крики настигающих их трутней.

Здорово стемнело, но тропу, ведущую вверх, в гору, к их единственной надежде на спасение — таможне и границе с Италией, пока удавалось различить.

Они снова бросились бежать.

Алексия подумала: за один этот день ей довелось проделать столько физических упражнений, что теперь, пожалуй, хватит на всю жизнь. Она даже вспотела — ужас, до чего неприлично!

Что-то свистнуло у ее плеча. Трутни вновь открыли огонь. Стрельба на бегу, да еще в гору, меткости, разумеется, не способствовала, но преследователи быстро приближались.

Впереди Алексия уже различала какое-то прямоугольное строение (на вид сарай сараем) среди темных деревьев у дороги, а с другой стороны дороги торчал большой знак с какой-то грозной надписью по-итальянски. И больше ничего — ни ворот, ни барьеров, никакого указания, что они сейчас окажутся в другой стране. Только маленький земляной холмик.

Вот так они и пересекли итальянскую границу.

Трутни не отставали.

— Прекрасно. И что же нам теперь делать? — задыхаясь, проговорила Алексия. Она почему-то думала, что стоит им только оказаться в Италии, как все сразу изменится.

— Бежать, — это было все, что могла посоветовать мадам Лефу.

И тут, словно в ответ на вопрос Алексии, безлюдная тропа, идущая теперь вниз по противоположному склону горы, внезапно оказалась вовсе не безлюдной.

В тени деревьев по обеим сторонам вдруг материализовалась целая армия. Алексия едва успела отметить про себя, как несуразно одеты эти люди, а вокруг них с мадам Лефу и Флутом сомкнулось кольцо. По единственной быстрой, мелодичной фразе стало понятно, что это итальянцы.

Носили они обычные деревенские костюмы — котелки, куртки, короткие штаны, — но поверх них на каждом красовалось нечто напоминающее женскую ночную рубашку с вышитым на груди большим красным крестом. Очень похоже на ту дорогую шелковую ночную сорочку, которую Коналл купил для Алексии вскоре после свадьбы. Правда, на поясе каждого мужчины висел средневекового вида меч и увесистый револьвер, что почти нивелировало комический эффект от забавного наряда. Оружие такой системы — «Галан Тё-Тё», вероятно, особой сандаунерской конструкции — леди Маккон видеть уже доводилось. «В каком странном мире мы живем, — подумала она, — если в нем тебя могут окружить итальянцы в ночных рубашках, с револьверами французской системы, переделанными англичанами в оружие против сверхъестественных».