Конь переступал с ноги на ногу.

«Не могу дальше идти, страшно мне и тоскливо».

Подъехала Вальдия.

– Мой принц, лошади что-то почуяли! Думаю, надо послать вперед эльфину. – Заметив, что Вельд колеблется, фея добавила: – Пусть она взлетит повыше, чтобы стрелы ее не достали.

Обе эльфины – Тира и Альвина, стояли у тропы – худенькие девочки с нервными, острыми ушками.

– Приказываю вам держаться поближе к Люцинде. Головки ваши цыплячьи откручу, если с ней или парнишками что-нибудь случится, – буркнул Вельд и спрыгнул с коня. – Пойду прогуляюсь.

Опущенная голова Чалого потянулась к нему. Принц посмотрел в большие грустные глаза.

– Нет, нельзя тебе со мной. Представь, что тут начнется, если Ураган у вас за старшего останется…

Наверное, глупо было идти по тропинке. Если бы, например, какое-нибудь чудовище пробралось в столицу королевства фей, неужели пошло бы оно по центральным улицам, с любопытством осматриваясь, покусывая травинку и хлопая комаров? Хотя кто его знает.

Нос Вельда не обладал выдающимися способностями, и когда даже он почувствовал едкую вонь, то стало ясно, что ее источник находится где-то поблизости. Кажется, запах исходил от гниющей картошки и грязного тела – давно не мытого хорошими дождями и, возможно, никогда не умывавшегося по собственной воле.

Утешительный образ зачуханного человека с мешком картошки на плечах Вельд тотчас отбросил: вряд ли существо с таким приметным запахом смогло выжить в Ничьей земле благодаря безобидному характеру и задумчивой отрешенности от мира.

Принцу захотелось сойти с тропинки, но мощный голос, словно бы идущий с небес, его остановил:

– Да что уж теперь, топай ко мне.

На огромном дереве, упавшем или поваленном поперек тропы, сидел великан, упершись ладонями в землю и устало вытянув сравнительно короткие, кривые ноги. Его ступни были Вельду примерно по плечи, на одном из мизинцев вертелась энергичная птичка и что-то клевала, – по-видимому, доставляя великану неземное блаженство.

– Не спугни… пока она клюет, я ничего делать не буду.

Вельд отступил на два шага и постарался смотреть на птичку очень добрыми глазами.

Великан был крепким, ширококостным мужчиной. Струпья грязи покрывали, как чешуя, темную от многолетнего загара кожу. Из одежды на нем было что-то вроде набедренной повязки.

– Можешь еще отойти, я не обижусь.

Изо рта великана шло зловоние. Глаза Вельда заслезились, однако он понимал, что это, скорее всего, самая маленькая из его проблем и лучше не обращать внимания на такие мелочи.

– Я – Вельд, принц королевства фей.

Через некоторое время, вероятно чисто из вежливости, великан ответил:

– Хорошо, молодец… Я, к сожалению, не знаю моего имени, могу только меня показать, но не хотелось бы подниматься.

– Да, конечно, я вас и так вижу. Должно быть, притомились вы, издалека идете?

– Признаться, никак я не научусь «далеко» и «близко» различать. Просто ухожу, если где-нибудь скучно становится. Сегодня, к примеру, из одной деревушки ушел.

– Я вас понимаю, деревенская жизнь немного однообразная, не каждому по душе.

– Ты верно сказал, было там как-то однообразно. Всех деревенских потихоньку переловил, а вчера уже никого не нашел и весь день думал, чем бы мне заняться. А ты, как я догадываюсь, идешь из королевства фей, заскучал ты там?

– Ну, вообще-то, знаете… – Вельд тщательно подбирал слова и украдкой оценивающе разглядывал великана.

– Правильно, – ответил тот, – покрути головой, подумай. Мне еще помогает, если макушку или пониже спины почесать, – в зависимости, от какой части тела ждешь ответа.

– В королевстве фей скучать некогда, постоянно какие-нибудь заботы, – вздохнул Вельд. – Вот, допустим, на прошлой неделе в нашем зоопарке одна глупая обезьянка ночью открыла клетку с троллем, который за некоторую тучность и неповоротливость, а также за тяжелый характер имел прозвище Ворчливая Гора. Я сейчас оглядываюсь, чтобы найти, с кем бы его сравнить. Пожалуй, только с могучим старым буком… это вы на него оленя забросили?

– Нет, что ты, он сам туда забрался, но теперь, наверное, не может слезть. Придется ему ждать, пока я проголодаюсь… Принц, не люблю я, когда молчат с открытым ртом. Если начал рассказывать, то продолжай.

– Да, извините. Ворчливая Гора сильно разозлился на обезьянку из-за того, что она его разбудила. Она не сразу догадалась, как задвижка открывается, и долго с ней возилась: била ее ладошкой, пыталась кусать, грозила ей веткой, кричала на нее. В общем, не отчаивалась и не сидела сложа руки, поэтому в конце концов задвижка сдалась. Ленивый тролль сладким голосом позвал освободительницу к себе в клетку. Естественно, обезьянка надеялась на благодарность тролля, однако знала о его сложном характере и проявила похвальную осторожность. В результате Ворчливой Горе пришлось гоняться за ней по всему зоопарку. Не пересчитать, сколько клеток он перевернул, лап и хвостов отдавил и деревьев вырвал. Утомившись, он присел на сторожку. К счастью, старенькая фея-сторожиха не растерялась и начала молиться: как и все в нашем королевстве, она не была сильно набожной, но вспомнила несколько слов из молитвы на хороший урожай и упрямо их повторяла. Причем глаза феи были устремлены к потолку, и ангелы-хранители поняли, что на самом деле она пока еще не озабочена урожаем, а вот потолок надо подпирать изо всех сил.

– Встречал я троллей, – презрительно скривил губы великан, – в основном неповоротливые слабаки. Я бы крышу продавил!

– Ворчливая Гора тоже был весьма неуклюжим, – почтительно согласился Вельд, – особенно когда разворачивался. К тому же он был подслеповат, но почему-то считал, что это не его проблема. Возможно, вам будет интересно узнать, что по сравнению с ним тогдашним вы кажетесь худеньким, милым, вежливым мальчиком. Действительно, все познается в сравнении.

Великан внимательно посмотрел на Вельда.

– Ты все время говоришь об этом тролле «был». Как-то вы сделали, что теперь его нет?

– Он есть, однако его уже нельзя назвать неуклюжим, и характер у него просто удивительно изменился. Самые опытные феи под руководством моей матушки окружили Ворчливую Гору, когда он сидел на сторожке, беспомощно моргая залитыми потом глазами и тяжело дыша. Феи, меняя руки, почти что до рассвета трясли волшебными палочками, превращая Ворчливую Гору в рабочую пчелку… в пчела. Новые подружки бывшего тролля рассказывают, что каждое утро его приходится будить и выгонять из улья, потому что пока ему не очень нравится собирать пыльцу, нектар и медвяную росу, но постепенно он привыкает.

Великан энергично зачесался, но не мог дотянуться до середины спины, где кожа зудела невыносимо. Он закрыл глаза и заскрежетал зубами.

– Вы не пробовали потереться спиной о высокое, крепкое дерево? – сочувственно спросил Вельд.