– Да, – ответил рептилоид, – у благородных лаутерийцев принято до женитьбы посмотреть на мир. Ваше высочество, могу я тоже узнать причину ваших странствий?

– По воле демонов и повелению матушки я должен убить изгнанницу, которую люблю… или когда-то любил.

– Мудрое решение, – одобрил рептилоид. – Если не уверен, что выдавил из своего сердца любовь, то лучше ее убить, ибо не следует принцу, отравленному столь страшным ядом, вступать на престол.

– Твари! – примерно так сказала Ингрия.

Вельд согласился:

– Парни из Нижнего мира – вредные и позорные!

Ингрия почему-то онемела и некоторое время не вмешивалась в мужской разговор.

– Кто на вас напал?

– Я проснулся и с помощью рабов приготовился к принятию завтрака, когда воины сообщили, что заметили какое-то полупрозрачное существо. Естественно, я приказал убить существо и принести мне, ведь мясо воинов и рабов приедается и хочется чего-нибудь необычного. Затем, анализируя крики и стоны, я вынужден был сделать вывод, что неизвестный враг перебил весь мой отряд… Кажется невероятным, но после вчерашнего ужина у меня во рту не было ни кусочка мяса! Ваше высочество, не могли бы вы распорядиться, чтобы в шатер принесли кого-нибудь из моих. Не совсем мелкого и посвежей?

Вельд долго молчал. Только когда фея коленкой слегка подтолкнула его пониже спины, чтобы принц почувствовал дружескую поддержку, приободрился и спросил:

– Вы принципиально не желаете выходить из шатра или хотели бы, но боитесь переутомиться?

– Сначала я терпеливо ждал, потому что еще никогда такого не бывало, чтобы я остался без завтрака. Время шло… у меня появились предчувствия, что обеда тоже не будет. Изредка воины и рабы стонали, мой желудок отвечал могучим урчанием, но как я мог до них добраться? Маменька рассказывала, что ходить я перестал вскоре после того, как научился, а последние два года я уже не ползал.

– Тебе надо немного похудеть, – сказала Ингрия, – тогда снова научишься ползать.

– Весьма дельный совет, – похвалил Вельд. – Я принесу меха с водой… можно и с вином, чтобы вы, худея, не испытывали жажду. Потом вы доползете до ручья и спокойно продолжите худеть. Однажды вам захочется встать на ноги, и потихоньку вы пойдете домой к маменьке.

– И дорогой невестушке! – ехидно заулыбалась Ингрия.

– Разумеется, – признал Вельд, – однако со свадьбой придется подождать, пока вы не поправитесь до необходимых для женитьбы объемов, а за это время много чего может случиться. Вполне вероятно, что невеста рассмотрит другие варианты, не требующие столь долгого ожидания.

– Нет, она дождется, – упорствовала в своем ехидстве фея, – все-таки принц!

– Не знаю, кто из вас теоретически прав, но практически это не имеет значения, – возразил рептилоид. – Когда маменька разрешила мне попутешествовать, мы съели невесту, чтобы зря ее не кормить. Надо будет – маменька найдет новую.

– По-своему правильно, – согласился Вельд, потому что не любил спорить.

– Глупые, жалкие неудачники! – что-то в этом смысле опять прошипела Ингрия.

– Ваше высочество, – сказал рептилоид, – я не хочу худеть… Ценятся в королевстве фей бриллианты и жемчуг?

– Да, как трогательные произведения детского творчества, – ответил Вельд с мягкой улыбкой. – Когда мои сестренки учились обращаться с волшебной палочкой, мы с папой должны были приносить речной песок, камушки, сосновые шишки, а каждый уголек, помнится, стоил три поцелуя – грабительская, бессовестная цена, но папа беспомощно разводил руками и утверждал, что такая уж нам досталась от дедушки.

– Не поймите меня превратно, все-таки мне кажется, что творения юных фальшивомонетчиц нельзя уподоблять настоящим драгоценностям. – Подождав с четверть минуты, рептилоид продолжил: – Ну хорошо… учитывая, что жизнь принца важнее всех государственных секретов, я расскажу, как Фиолетовый океан планирует захватить Мирное море и Свободные Обезьяньи острова.

Вельд пожал плечами:

– Не думаю, что в обозримом будущем я доберусь до Мирного моря и Свободных Обезьяньих островов, поэтому могу только надеяться, что они как-нибудь без меня отобьются.

– Я ведь не прошу многого, – теперь в голосе рептилоида слышалась обида, – восемь воинов и столько же носильщиков-рабов… можно даже рабынь – вот эта, например, с приятным голосом, выглядит достаточно выносливой.

Принц Фиолетового океана вынужден был сделать паузу и послушать, как он, по мнению феи, сам выглядит.

– Странно, – сказал он, дождавшись тишины, – рабыня описала меня правильно, даже приукрасила некоторые мои особенности, но, кажется, я ее раздражаю. Почему ей не нравятся молодые, красивые мужчины?

Вельд задумчиво кивнул:

– Я тоже заметил, что крылатым женщинам не всегда нравится какой-нибудь симпатичный, повыше среднего роста, в меру кудрявый парень. Возможно, это зависит от погоды?

– Да, может быть, – согласился другой принц, – однако более важной причиной является неправильное воспитание. Бесстрашно звонкий голос и особенно крылья феи напоминают мне жителей ненавистного Верхнего мира. Я с большим удовольствием займусь воспитанием ваших бывших рабынь, и вскоре у них у всех настроение будет одинаковым, независимо от погоды.

– Не помню, чтобы я вам кого-то отдал, – возразил Вельд.

– Ваше высочество не помнит, потому что это еще не случилось, но будущее изменить невозможно.

– Хм, – ответил Вельд, вид у него был немного растерянный.

– И это единственное, что ты можешь сказать?! – взорвалась Ингрия.

Вельд, по своей привычке, гордо приосанился и сказал:

– Ну…

Желая ему помочь, Ингрия повторила трюк с коленкой, однако на этот раз принц королевства фей застрял крепко.

– Понимаете, – заговорил принц Фиолетового океана, – вы подарите мне свой отряд и налегке с предельно возможной скоростью направитесь к маменьке, чтобы рассказать ей об одной из самых больших тайн Нижнего мира. Благодаря этому ее величество – как я догадываюсь, умная и опытная интриганка, – сможет освободить королевство крылатых женщин от многовековой и, казалось бы, бесконечной власти Нижнего мира.

Понятно, что такая тайна стоит множества великолепных отрядов, но, к сожалению, находясь в стесненном положении, я вынужден согласиться на жалкую горстку воинов и рабынь… Одно из приятных последствий наступающей свободы – вам не надо будет убивать некогда любимую изгнанницу.

Расстояние между потолком шатра и головой Вельда внезапно увеличилось: похоже, у принца подогнулись ноги. С полуоткрытым ртом он вышел наружу и большими глазами посмотрел на мир – явно нуждаясь в помощи, но не в силах ее попросить.

Феи, эльфины и гномы поспешили к принцу.

– Глупец! – зарычала позади него Ингрия. – Толстяк лжет!