А на снимке с подписью «Перед помолвкой не нацелуешься» и «Наследственность превыше всего» было отчетливо видно – особенно людям, желающим это увидеть, – как запрокинувшая голову принцесса тянется губами к прижавшемуся к ней мужчине.

С утра после публикации снимка Ирине-Иоанне позвонил король Инляндии и вежливо предложил обсудить ситуацию на международном собрании. А чуть позже секретарь королевы проводил к ней премьера Северяна, который, пряча глаза, передал ей приглашение прийти завтра на Высокий Совет по вопросам поведения членов королевской семьи и общей ситуации в стране…

7 лет назад, Иоаннесбург

В конференц-зале дворца Рудлог придворный маг с внимательно слушающими его учениками настраивал Зеркало, выглядевшее как растянутая и выгнутая прозрачная стена. Из-за количества участников Международного совета стандартным размером было никак не обойтись.

Королева пришла заранее, вместе с мужем, и, сидя за столом, наблюдала за работой магов. Это успокаивало.

Международный совет, как его пафосно называли, на самом деле включал в себя только государства континента Рика, и лишь те, чьи королевские дома вели свои родословные от божественных первопредков. Таких государств всего шесть, хотя на континенте есть и другие крупные страны, а также княжества и великие герцогства – небольшие, условно независимые и идущие в фарватере крупных держав.

Участвовали в совете монархи, иногда подключались министры или маги, но часто это напоминало простой семейный междусобойчик – слишком тесные родственные связи были между королевскими и аристократическими дворами королевств.

Королева, подозвав стоящего у двери лакея, попросила принести ей чай. Вдобавок ко всем неприятностям она еще и простудилась, саднило горло, и болела голова. Обезболивающие, как правило, не помогали, а помогал долгий и спокойный сон часов на двенадцать. Только где же их возьмешь, эти двенадцать часов, когда страна катится в бездну?

Вот сегодня толпы народа, видимо, взбудораженные вчерашними фотографиями, заполонили площади, в том числе площадь Победоносца, расположенную перед дворцом. Через ограду уже летели камни с записками «Черным не место на троне» и «Власть – народу». Пока это были эпизодические случаи, но никто не гарантировал, что толпа в любой момент не сдетонирует и не начнется полномасштабное восстание.

Королева передала генералу Бельведерскому приказ подвести войска к столице и дождаться помолвки, чтобы ввести в столице режим тишины. Завтрашнее приглашение в Высокий Совет тоже немного беспокоило, как ноющий на периферии зуб. Но она привыкла решать проблемы по мере их поступления.

Первой в Зеркале появилась серенитская царица Иппоталия. Рядом с ней сидела старшая дочь Антиопа, которой Иппоталия планировала передавать власть. Обе женщины были в строгих темных нарядах-хитонах, без краски на лице, с собранными в узлы волосами. Прямые носы, идеальные губы, красивые брови, только Иппоталия все-таки чуть пофигуристее и постарше.

Увидев Ирину, она улыбнулась.

– Приветствую, ваше величество! Ты все такая же красавица, только выглядишь уставшей.

– И тебя приветствую, царица, – душевно ответила Ирина. С Иппоталией они всегда находили общий язык, не то что с правящими монархами других стран. – Все ли твои кобылки здоровы?

Царица Талия хохотнула.

– И кобылки, и жеребцы, милая, все прекрасно. А что у тебя там за безобразие творится? Совсем мужики от рук отбились? Ой, извини, Святослав, – бросила она, увидев, как поднял брови принц-консорт.

У серениток были весьма своеобразные представления об идеальной семье. Главенствовала всегда старшая женщина, которая могла официально иметь до трех мужей. Что сделаешь, если долгое время на острове Маль-Серене, отделенном от материка небольшим проливом, мужчин рождалось гораздо больше, чем женщин.

– Да, я обеспокоена, – подтвердила королева. – И еще очень интересно, зачем нас собрал Луциус.

– Сейчас все узнаем, – раздался бас короля Блакории. Этот мужчина был мощен, черноволос и бородат, с пронзительными умными глазами. – Приветствую вас, мои прекрасные дамы.

Иппоталия сверкнула глазами, а Ирина улыбнулась и кивнула – король Гюнтер был известным дамским угодником.

– И почему, интересно, – пробасил он, – мы собираемся дистанционно, вместо того чтобы посидеть вместе, пообщаться поближе… Талия, может, заглянешь ко мне после совета?

– Может, и загляну, – благосклонно ответила царица, завлекательно поводя полными плечами. Ирина вдруг вспомнила, как Иппоталия несколько лет назад, на двадцатилетии своего восхождения на трон, когда на острове собрались высокие гости со всего континента, хвасталась норовистыми жеребцами. И когда один из них по какой-то причине взбесился, вскочила на него и сама лично вот этими обманчиво мягкими руками так придушила бедное животное, что тот покорился и рухнул, роняя пену. Да уж, серенитским мужикам не позавидуешь. А вот Гюнтер мужик крепкий, его не сильно заломаешь. Ирина внутренне захихикала, представив себе, как вместо занятий любовью эти двое проверяют, кто сильнее. Настроение стремительно улучшалось.

В зеркале уже появился молчаливый король Вермонта, Демьян, кивнул присутствующим и уткнулся в газету. Талия сделала страшные глаза и одними губами пробормотала: «Суров!»

– Я не суров, дорогая Иппоталия, – раздался из-за газеты голос правящего монарха, и царица поморщилась – забыла, что у оборотней-берманов абсолютный слух. – Простите меня, но во дворце нет ни минуты покоя, я с утра так наговорился на собрании министров, что для меня счастье помолчать.

– Конечно, Демьян, – вразнобой ответили его коллеги и примолкли. Демьян был гораздо младше всех, но так их порой отчитывал, что непонятно было, кто тут младше.

Зеркало тем временем уже показывало императорскую чету Йеллоувиня, чинно расположившуюся на высоком шелковом диване, и их первого наследника, сидящего у ног отца.

Все присутствующие встали и синхронно с императорской четой поклонились друг другу по восточному обычаю. «Надо было и Ангелину сюда привести, раз коллеги своих детей не постеснялись», – подумала Ирина-Иоанна. Хотя кто знает, о чем пойдет речь, а сюрпризов она не любила.

– Мои глаза восхищены честью видеть вас, братья и сестры мои, Ирина, Иппоталия, Гюнтер, Демьян, – мягким голосом произнес худой и высокий очень пожилой император Хань Ши. – Но где же наш сегодняшний хозяин? Опаздывает!

Йеллоувиньский император был очень пунктуальным и не переносил опозданий.

– Я уже здесь, – послышался нетерпеливый голос инляндского короля Луциуса. Высокий, стройный, рыжий, он усаживался в кресло. – Простите, коллеги, один из учеников мага, настраивающего Зеркало, упал в обморок, пришлось все заново начинать.

Все опять стали здороваться, спрашивать друг у друга стандартное «Как у вас погода, как дети-жены», и это затянулось минут на двадцать, пока молчавший Демьян Вермонт не произнес громко: