— Через два часа после окончания наблюдения! — присвистнул Галкин.

— Значит, он будет снимать знак на улице или незаметно оставлять что-то. Они очень беспокоятся об этом, если бросили Кушакова в бой. Знают, что он профессионал в деле наружного наблюдения. Значит, мы не должны прозевать, что они затевают на этой улице, — твердо проговорил заместитель начальника управления. — Щукин, завтра к обеду доклад, предложения по проведению мероприятия. Всем помогать ему. Не часто к нам заглядывают установленные разведчики с Туманного Альбиона. Тем более для проведения мероприятия.

— Ты телефон пробил, по которому агент должен «маякнуть» в случае выявления «хвоста»? — спросил у него Щукин. — По начальным цифрам, не местный.

— Телефон левый. Купили сим-карту в Москве, оформлен на какого-то узбека. Пробили. Гастарбайтер. Давно покинул Россию. Сам телефон выключен. Раз в месяц включается, проверяется баланс. Подключен международный роуминг. По биллингу бьется то в Швеции, то в Финляндии. Пару раз засветился в Лондоне. Чаще всего в Эстонии.

— Дорогое удовольствие этот международный роуминг.

— Зато сотовая компания радуется. Звонок раз в месяц, а оплата гигантская.

Агент Растесс начал готовиться к выполнению задания. Он несколько раз прошелся по улице. Мысленно представил, где сам расставил бы разведчиков наружного наблюдения. Но как? Как проверить их наличие?

Кушаков в задумчивости нарезал круги по этой улице. Он запомнил каждую выбоину, каждый поворот. Понимал, что можно запустить целых шесть бригад из наружки. Представил, как бы он организовал. «Цепочка»? Когда ведут, передавая от сотрудника к сотруднику, или постоянные, но меняются местами, периодически отставая, сворачивая в сторону. Можно. «Вилка»? Когда наблюдение ведется с разных сторон. На этой улице возможно. «Лидирование», оно же «опережение», как правило, на машинах, но в пешем порядке тоже используется нередко. Все привыкли, что «топтуны» идут сзади, а высший пилотаж, когда они спереди и ведут наблюдение за объектом. И этот вариант также реализуем на этой чертовой улице.

Посмотрел на камеры уличного наблюдения. Несколько камер над входом в здания смотрят только на входные двери. Вряд ли контрразведка их задействует.

Кушаков обратил внимание на здание, расположенное как раз напротив его отдела. Высокое, самое высокое на улице. Там было несколько государственных контор. Опера знакомились с сотрудниками, некоторые даже женились на девчонках, что работали по соседству. Романа несколько раз звали на парные свидания, но он лишь отмахивался. Его интересовали девушки, у которых родители с положением. Эх, ему очень понравилась одна из краевой прокуратуры, но была уже замужем. А вот Олеся — хороший вариант. Кушаков плотоядно и самодовольно улыбнулся. Вот она удивится поездке в Питер!

Он прошел в соседнее здание, на входе вахта, пенсионер в форме охранника дремал, уронив карандаш на кроссворд. Над входом брякнул колокольчик. Охранник встрепенулся, Роман, приняв строгий вид, небрежно махнул служебным удостоверением. Представитель старейшего племени сторожей кивнул и снова углубился в разгадывание кроссворда.

Растесс для себя определил, что ему нужны два последних этажа, чердак тоже неплох, но туда сложно попасть.

На лифте он поднялся на предпоследний этаж. Но, выйдя из него, увидел, что выход преградила металлическая дверь с магнитным замком. Было видно, смонтирована недавно. Еще не затерлись следы от сварки на полу, и пахло свежей краской. Такая же картина была на последнем этаже.

Роман вспомнил, что буквально вчера наблюдал из окна своего кабинета, как выгружали сварочное оборудование и заносили в это здание. Антитеррор, сейчас все этим озабочены. Только каким террористам понадобится эта богадельня?!

Упав духом, он поднялся по лестнице на технический полуэтаж, который вел на крышу. Дверь закрыта, а там, где должен висеть замок, сверкало дневным светом сквозное отверстие. Потянул ручку, дверь, чуть скрипнув, отворилась.

Он улыбнулся. Вышел на воздух. Осмотрелся. Следы людей были видны. Вон и банка с окурками. Понятно, чтобы не спускаться вниз, бегают на крышу покурить. Вероятно, они сломали замок. Мужиков в здании тоже хватало.

Подошел поближе к краю, посмотрел вниз. Улица как на ладони. От вокзала и до парка. Есть перекрытые деревьями зоны, также три козырька над входами в подъезды не дают стопроцентную картину, но вряд ли сотрудники там будут прятаться. Они таких мест избегают, очень подозрительно окружающим.

Растесс решил для себя, что возьмет в отделе бинокль на вечер. Где-то с час прогуляется по улице, а вот с семнадцати до восемнадцати поднимется на крышу. Кого они будут сопровождать? Ему стало любопытно.

Через сутки, после того как проводили английского разведчика на поезде в дальнейшее увлекательное путешествие по России, собрали совещание. Полковник Галкин отправил своих разведчиков в этом вагоне до следующей области. Он прибыл последним. Под мышкой толстая папка, набитая документами, сам важный, напыщенный. Красные от усталости глаза щурились от света.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Давайте, Владимир Алексеевич! — махнул рукой заместитель начальника управления.

Офицеры встали из-за стола, чтобы Галкин мог разложить документы.

Он неспешно, обстоятельно раскладывал схему улицы — длинная склейка из листов, на которых были нанесены разноцветные отметки, стрелки. Закончив, произнес:

— Разрешите доложить?

— Не мотай уже кишки! — вполголоса проговорил Щукин.

Галкин начал докладывать, как он сумел внушить Кушакову мысль, что самое идеальное место — это на крыше.

— Создали ему режим мнимого благоприятствования. Сами установили там камеры, наблюдали за ним. Кушаков в назначенный день действовал очень грамотно. Он три квартала охватил. По «улитке» шел от края к центру. И самое удивительное, что обладает способностью сливаться с толпой. Мимо него пройдешь и не заметишь, а заметишь — не запомнишь. Классный филер.

— Ты, часом, не влюбился в него? — не выдержал Щукин.

— Нет, — ухмыльнулся полковник Галкин. — Просто оцениваю противника. Очень грамотно работал. Очень. Благо что я пенсионеров в строй поставил на день. Все охотно согласились. С внуками вышли на прогулку. Фланировали. Старики не вызывают подозрений. Вот так, не следуя за ним, но, не выпуская ни на секунду из поля зрения, и смотрели за окружающей обстановкой. В люках нерабочей канализации комбайнового завода установили видеокамеры. Удалось снять в этот период очень интересный момент, пока наш Кушаков нарезал круги в поисках нашей активности.

Галкин достал из папки несколько больших и четких фотографий. Столб знака «Пешеходный переход». На столбе, на уровне опущенной руки, черта от маркера или фломастера красного цвета. Его видно как пешеходу, так и из проезжающей машины.