Арч иронически поднял брови.

— Тебе нужно, чтобы я взорвал еще что-нибудь, кроме Подземного Папы?

Ликка придвинулась ближе, так, что ее волосы щекотно коснулись его щеки.

— Арч, я очень тебя прошу… — взволнованно прошептала она. — Возьми меня с собой.

Наступила затяжная пауза.

— Приехали, — вдруг сказал он, глядя на приборы. — Мы в центре гавани. Ложимся на грунт.

Бот мягко опустился в придонный ил. Три выдвижных бура вгрызлись в дно и надежно заякорили судно.

— Объявляю пятичасовой отдых перед высадкой. Поспим, а там, глядишь, и стемнеет, — вставая с кресла, заявил он.

— Ты не ответил. Я хочу пойти вместе с вами.

— Это не увеселительная прогулка.

— Именно поэтому. Я ведь тоже не кисейная барышня, — она достала из бокового кармана пистолет Тормека и подбросила на ладони. — Ты видел, как я умею стрелять.

— У меня к тебе вопрос, — после недолгого размышления сказал Арч. — Надеюсь, ты не обидишься. А еще надеюсь, ответишь честно.

Ликка сунула пистолет в карман.

— Мне больше незачем притворяться. Так же, как и тебе незачем пытаться меня оскорбить.

— Ты действуешь как агент спецотдела? Хочешь пойти с нами, потому что это предусмотрено вашим сценарием?

— Нет, — отрезала Ликка. — Это необходимо мне. Ты понимаешь? Мне самой.

— Наверно, ваши парни просчитали и то, какова для меня вероятность остаться в живых?

— Два к одному.

— Неплохо. Но и не слишком обнадеживает. Ты в курсе, что нас там запросто могут перестрелять. Однако хочешь пойти.

— Хочу.

— Может выйти так, что нам придется взорвать себя вместе с Подземным Папой.

— Понимаю.

— Тебя это не страшит?

— Нет.

— Зато меня — да. Ты не пойдешь с нами.

Она посмотрела на него в упор и схватила за руку. У ее тонких девичьих пальцев неожиданно оказалась крепкая хватка.

— Я не подведу. Наоборот, постараюсь помочь.

— Не в том суть. Просто ты не пойдешь, и все. Я хочу, чтобы ты осталась в живых.

— И я хочу, чтобы ты уцелел. А если нет… Пойми, у меня свой кодекс. Если риск, его надо разделить.

— Еще раз нет. Хватит уговоров.

— Это жестоко, Арч. Для меня это дело чести. Особенно после того, что я перед тобой разыгрывала роль. Не самую красивую.

Он отвернулся к окну, за которым в бархатной водной тьме посверкивали резвящиеся рыбешки. Помолчал в раздумье. Наконец бросил через плечо:

— В том-то и дело, что ты играла роль. Больше говорить не о чем.

— Арч, пойми. Я не только играла. Не всегда играла. Пойми же…

К его горлу подкатил сухой шершавый комок. Так нелепо и невероятно сложилась судьба. Чужие лица. Чужие роли. Кровавая игра с шансами два к одному.

Он повернулся и окликнул Тила, который старательно делал вид, что дремлет на самом дальнем из сидений.

— Эй, Тил, не прикидывайся, что дрыхнешь.

— Чего тебе, Эхелала?

— Ты же слышал, о чем речь. Она просится пойти с нами. Нас двое, и решать надо вдвоем.

— Тут и решать нечего. Я против. Нам только не хватало того, чтобы с бабой нянькаться. Лишняя обуза.

Ликка расхохоталась.

— Я для тебя обуза? — весело спросила она. — Смотри.

Вынув из кармашка вечное перо, Ликка начертила на спинке пилотского кресла крестик. Потом отшла к задней стенке, где примостился на сиденье Тил.

— Фокус номер первый, — объявила она, похлопав Тила по плечу. — Смотри, дружок. Оп-ля!

Сделав наискось прыжок с задним сальто и пируэтом, она сгруппировалась на полу, уже лицом к мишени, заодно успев на лету выхватить пистолет из кармана. От выстрела разлетелось по кабине легкое дуновение, отброшенная эжектором газовая гильза брякнулась об переборку. Точно в центре чернильного крестика торчала парализующая ампула.

— Представь, что это патрульный спок, — объяснила Ликка. — И он теперь будеть спать мертвецким сном не меньше пяти часов. Если тебе этого мало, могу показать второй фокус. Ты ведь грозился меня задушить, если что? Так попробуй. Я разрешаю.

— Делать мне больше нечего, кроме как баб душить, — огрызнулся Тил.

Ликка поставила пистолет на предохранитель и отбросила его на соседнее сиденье.

— Видишь, я безоружна. Ну хоть стукни меня разок, а?

— Будет за что — стукну. За мной не заржавеет.

— Ой, миленький, ну пожалуйста. Ты у нас такой грозный, а я такая настырная. Что тебе стоит меня стукнуть?

Тил в замешательстве почесал за ухом.

— Вообще-то лень и неохота. Ну да ладно. Эхелала, можно кинуть ей легкую плюху? Сама ведь просит, да еще выпендривается.

— Можешь кинуть хоть две, — разрешил великодушно Арч, уже поняв, к чему дело идет.

Лениво встав, Тил щелкнул пальцами у Ликки под носом.

— По физии бить не буду. А как насчет хорошего шлепка по заднице? — и он резко схватил Ликку за воротник.

Спустя секунду он лежал на полу лицом вниз, с заломленной за спину рукой.

— Эй, поосторожней! — обеспокоенно крикнул Арч.

— Не изволь волноваться, — отозвалась Ликка, отпустив Тила и пружинисто вскакивая на ноги. — Все косточки целехоньки.

— Сущий зверь, а не баба, — проворчал Тил, поднимаясь с пола. — С виду совсем дохленькая, ну и ну… Слышь, Эхелала, у ней ручонки как кузнечные клещи.

— А можешь попробовать по физии, — дурачилась Ликка. — Но если промахнешься, получишь сам шлепок по заднице. Договорились?

— Шла бы ты напрочь с такими фокусами, — буркнул Тил. — А я тебе не циркач.

— Обиделся?

Кряхтя, тот уселся на прежнее место и потер ушибленный бок.

— Ежли ей позарез приспичило лезть на рожон, пускай идет с нами, — рассудил он. — Окроме пользы, вреда от нее не будет.

— Слово за тобой, Арч, — подытожила Ликка.

Все-таки он решил сказать «нет», но внезапно понял, что тогда больше не увидит ее, даже если останется в живых. А еще понял, что обманывал себя, полагая, будто выбор между жизнью и смертью стал для него безразличен. Он хотел жить. И хотел, чтобы рядом была она.

— Хорошо, — услышал он собственные слова. — Мы пойдем все вместе.

Он собирался бешено крикнуть: «Нет! Ты должна жить!» — но произнес совсем другое. И уже не в состоянии был разбираться, прав он или неправ. Так получилось.

— Спасибо, Арч.