— Я сама не поняла, что он городил…

— Ну брось. Прошу, брось прикидываться. У тебя не свое лицо, тебя тоже прооперировали. Ты ведь знаешь, чье это лицо? Знаешь!

Из-под юной маски блеснул холодный трезвый взгляд.

— Да, знаю, — произнесла она. — Ты хороший разведчик, Арч. Догадался наконец.

— Но зачем?! К чему все это?..

Тут в разговор вмешался Тил.

— Вы спятили оба, совсем рехнулись! — заорал он. — Мы летим или нет? О чем вообще разборка? Если тут западня, то я тебе не завидую! Придушу напрочь, поняла? — Он яростно потряс кулаком перед лицом девушки.

— Тил прав, — невозмутимо сказала Ликка. — В боте будет время поговорить обо всем.

Не оставалось ничего другого, кроме как войти в шлюз. Сервопривод захлопнул овальную дверь, над ней загорелась красная лампочка. В коридоре шлюзовой палубы стало пусто и тихо.

Дымчато-голубой полумесяц планеты казался прозрачным надрезом в плотной и плоской космической тьме. Три световых миллисекунды отделяли его от причудливой громады разведывательной базы, словно бы составленной из разнокалиберных грибных шляпок, ощетинившейся множеством антенн, рефлекторов и ажурных мачт, похожей на зависшее среди звездных россыпей чудовищное насекомое. Крохотная пуговка разведбота, стряхнувшая клешни стыковочной платформы, скользнула по касательной в исколотую звездами пустоту.

Сидевший в кресле пилота Арч повременил немного, чтобы суденышко дрейфом набрало дистанцию, затем включил маневровые движки. Заложив плавную дугу, он лег на курс к планете, скорректировал тангаж, запустил маршевый двигатель и передал управление бортовому компьютеру.

— Итак, поговорим? — предложил он, повернувшись вместе с креслом к Ликке.

Примостившийся позади нее на боковом сиденье, хмурый и взъерошенный Тил слегка подался вперед, словно готовясь напасть при первом же знаке угрозы.

Девушка безмятежно улыбнулась.

— Что ж, хватит играть в прятки. Да ты, наверно, и сам понял. Я из спецотдела О.

Даже в кругу самих разведчиков это элитное подразделение было окутано слухами и домыслами. Толком никто не знал, кто эти люди и чем они занимаются. Не подлежало сомнению одно — туда брали аналитиков и оперативников наивысшего класса, способных справиться с самыми трудными, сложными и опасными заданиями. Какими именно — оставалось лишь догадываться.

На ведомственном жаргоне сотрудников спецотдела называли с завистливой иронией «ноликами». Счастливчик, приглашенный в когорту «ноликов», исчезал из виду, обрывая все дружеские и профессиональные связи, а его прежние приключения приобретали пышный легендарный ореол. Короче говоря, «нолики» были кем-то вроде полумифических Чужаков — о них знал каждый, но похвастаться знакомством с ними не мог никто.

— Понятно, — сказал Арч. — То есть, наоборот, ни шиша не понятно. Зачем я-то вам понадобился?

— Потому что ты по своим данным как нельзя лучше подходишь для наших целей. Скажу больше, ставка на тебя сработала, хотя и с непредвиденными издержками. В расчеты не входила, разумеется, гибель Гура или попытка Тормека тебя арестовать. Остальное сошлось в точности.

— Что сошлось, какой сценарий? О чем вообще речь?

— О том, что именно ты рискнешь уничтожить суперкомпьютер на Тхэ. Наш спецотдел способствовал тому, чтобы этот прогноз оправдался.

Эти слова, словно заряд взрывчатки, разметали в клочки все представления Арча о его прошлом и о том, что происходит сейчас. Опять судьба вывернулась наизнанку, встала дыбом и раскололась, теперь ее предстояло сложить, словно головоломку, заново.

— У вас там что, работают ясновидцы и чародеи? — в замешательстве спросил Арч.

— Можно сказать, да. Тобой занималась целая группа социопсихологов, прогнозистов, сценарных разработчиков. Можешь гордиться. Ты им задал немалую работенку.

Арч отвернулся и уставился в лобовое окно, где планета прогибалась исполинской голубой чашей навстречу летящему боту. Ему стало тошно при мысли о том, что его муки выбора, его отчаяние и прорыв сквозь любые запреты, все заранее было продумано и рассчитано чьими-то холодными умами.

— Вот оно что… Это было подстроено вами с самого начала…

— Точнее говоря, с тех пор, как тебя подробно изучили в Адаптории, — поправила Ликка. — И не подстроено, а скажем так, организовано оптимальным образом.

— И ты? — спросил Арч, буравя ее взглядом исподлобья. — Ты тоже сорганизована? Оптимальным образом?

— Позволь, я не буду на это отвечать.

— Сволочи, — холодно бросил Арч. — Вот вы кто. Паршивые сволочи из паршивого спецотдела. Забавляетесь, да? Играете маленьким человечком с несчастной планеты? Эксперименты проводите? Возомнили себя всемогущими и богоравными? Я же вам не игрушка, я живой… Секретные дрессировщики, растак вас разэтак, гуманисты вонючие. Послали меня познакомиться с сынишкой, да? Подсунули попутчицу до космопорта? Знаешь, ты кто?

— Кончай булькать, Эхелала, — подал голос Тил. — Чего ты на нее наехал, как яйца на коленку?

— Не лезь. Мое дело.

— Ничего страшного. Пускай выговорится, — без тени иронии разрешила Ликка. — Ну давай, Арч. Я слушаю тебя.

— Ненавижу, — врастяжку проговорил Арч. — Ты тварь.

— Так. Еще что-нибудь?

— Лживая сразь. Гадина двуличная. Курва.

Ее лицо осталось невозмутимым. Любимое и проклятое лицо Амы, родившей от него сына и предавшей его без зазрения совести.

— Хватит ругани! — не выдержал Тил. — На тебя тошно смотреть, понял? Оставь девчонку в покое. Кабы не она, сидел бы ты сейчас под арестом.

Арч снова повернулся к пульту управления и стиснул кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Его душили ярость и стыд. Им играли, как тряпичным болванчиком. Рухнула иллюзорная граница меж двух миров, меж кошмарной Колонией и благодатной Ойкуменой. То был единый мир, замешанный на лжи, лицемерии и предательстве. Повсюду занимались хитросплетениями из красивых словес, но под их флером скрывались все те же несправедливость и черствость. Всюду морочили простаков светлыми идеалами, чтобы власть без помех загоняла их в стойла. А его, Арча, бунт, его безоглядная свобода оказались на поверку лишь прыжком паяца, которого искусно дернули за ниточку.

Он силился стряхнуть обрушившийся на него бредовый мрак всеотрицания, но не находил ни малейшей точки опоры.

Ликка встала с кресла и подошла к нему. Он приготовился к чему угодно, к презрительной отповеди, пощечине, плевку, но не к тому, что ее ладошка мягко легла на его руку.

— Только не подумай, будто мне легче, — созналась она. — Я много дала бы за то, чтобы эту миссию поручили не мне. Или чтобы мы встретились просто случайно, и Разведка была бы ни при чем.