Но Атрей покачал головой:

– Можешь мне не верить, но сначала переверни ее.

Так она и сделала и раскаялась, увидев пару одинаковых ямочек – точно в том же месте, где находились ямочки у нее самой.

Статуя вдруг будто обожгла ей руки. Брайанна поспешно сунула ее в шкатулку и гневно уставилась на Атрея:

– Не вижу ничего смешного! Эту статуэтку ты вырезал за последние несколько недель. Да, так и было!

Он осторожно отставил шкатулку и объяснил:

– Она сделана восемь лет назад. Или ты всерьез обвиняешь меня во лжи?

– Нет, – смутилась Брайанна. Несмотря ни на что, она считала ванакса честным человеком. Он не унизился бы до обмана.

– Я видел тебя, – ответил он на вопрос в глазах Брайанны. – Восемь лет назад, во время обряда избрания.

– Видел? Меня?..

– Сядь, – мягко попросил он, отодвигая стул от стола, с которого уже были убраны все книги и свитки. Атрей сел напротив Брайанны, взял ее за руки и заговорил: – Каждый человек проходит обряд избрания по-своему. Это известно нам благодаря летописям, которые передаются только от одного ванакса к другому. И все-таки в обряде есть нечто общее. Мы... видим будущее – каждый свое. Я – женщину, которая станет моей женой. Я видел тебя.

– Тебе только показалось, что ты видел женщину, похожую на меня.

– Похожую как две капли воды: вплоть до разлета бровей, легкой асимметрии лица, абриса подбородка? До милых ямочек? – Она вспыхнула, а он так же мягко и убедительно продолжал: – Я видел тебя, Брайанна. Ты была настоящая, судьба предназначила тебя мне в жены. После обряда я думал, что сразу найду тебя и мы поженимся. И сгорал от нетерпения. Одна беда – я не знал, как тебя зовут. Твое имя оставалось для меня тайной, но я старался не думать о нем. И вспоминал старую поговорку: хочешь с кем-нибудь познакомиться – ищи этого человека во дворце, потому что рано или поздно туда приходят все.

Смысл его слов постепенно доходил до Брайанны, вместе с ним возникали первые ростки убежденности – пока еще несмелые и хрупкие.

– Но я не...

– Да, ты жила на Лейосе. – Он сдержанно улыбнулся. – Шли годы. Каждый раз при виде рыжеволосой девушки я думал, что вижу тебя, но вскоре понимал, что ошибся.

– Пока тебя чуть не убили.

– Я пришел в себя и обнаружил, что смотрю на ту, которую искал долгих восемь лет. Едва наши взгляды встретились, я понял, что мне было суждено встретить тебя не сразу.

– Как же ты это понял?

– Ты выглядела точно такой, как во время обряда. А восемь лет назад была шестнадцатилетней девчушкой. Прелестной малышкой, но я-то видел женщину.

Все, что он говорил, имело смысл, в его словах чувствовалась логика. Если Атрей и оказался во власти иллюзий, они отличались редким правдоподобием.

– Почему же ты ничего мне не сказал?

– Я узнал, что ты собираешься вернуться в Англию. Отпускать тебя мне не хотелось, но я знал, что мне еще долго оправляться от ран. Признаться, я не думал, что в Англии ты задержишься так надолго.

– И не подозревал, что найду своих английских родственников.

– Верно. Лорд Уильям и его супруга доставили мне немало тревожных минут.

У нее путались мысли. Все, что случилось между ними, было итогом обряда, о котором она ровным счетом ничего не знала. Но от него зависело все.

– А как же моя причастность к «Гелиосу»? Ты сможешь с ней примириться?

– Пока не могу, – признался он. – Я просто должен верить тому, что видел в пещере.

– Ничего ты не должен. Нельзя строить жизнь на слепой вере.

– Слепой? – Она испугалась, что он оскорбился, но Атрей вдруг усмехнулся. – Брайанна, моя вера ни в коем случае не слепа. Ты только вдумайся: возможно, в мою жизнь ты вошла благодаря причастности к «Гелиосу»!

Эта мысль настолько ошеломила Брайанну, что она на миг растеряла все слова.

– Но... ты же противник «Гелиоса»...

– Я противник бессмысленных перемен, угрожающих будущему Акоры. Но если тебе суждено быть моей женой, значит, в твоих убеждениях есть смысл. Пожалуй, мне пора избавиться от ограниченности и подумать о новых возможностях, которыми я прежде пренебрегал.

– Ты хочешь сказать, попытаться понять стремления членов «Гелиоса»? – Эта мысль наполнила ее изумлением. Не может быть!

– Нет, – разом осадил ее Атрей. – «Гелиос» во всеуслышание требует только одного – гласности. Едва ли такая политика годится для управления государством или народом. Но некоторые элементы гласности стоит обдумать.

Брайанну захлестнуло разочарование, но не такое острое, как она опасалась. В сущности, быстрой капитуляции она не ожидала. Говоря по правде, даже не желала, чтобы Атрей сдался. В конце концов, ему положено быть убежденным в своей правоте.

Но он, очевидно, был иного мнения.

– «Некоторые элементы...» она. – Значит, ты готов пойти на компромисс?

Он снова улыбнулся и поднялся, помогая ей встать.

– А разве мы уже торгуемся?

– Чем еще занимаются мужчины и женщины?

– Иногда – да... Брайанна, я слишком долго ждал. – Он обнял ее. Она ощутила тепло – нет, жар – его большого крепкого тела, уже хорошо знакомого ей. Он был так близко, совсем рядом. Она могла бы отстраниться, и довольно легко, но мечтала, чтобы он поцеловал ее, разделил с ней страсть, восторг полета к вершинам и...

Его губы коснулись впадинки у основания ее шеи. Испуганная и одурманенная наслаждением, она ахнула. Он поднял голову.

– Место «Слезы небес» – здесь. Я хочу увидеть ее, и как можно скорее.

Брайанна с трудом вспомнила, как надо дышать, – словно и не забывала. Просто на мгновение отвлеклась.

Хорошо, что она быстро спохватилась: с губ сорвался стон, за ним второй. Возбуждение Атрея передалось ей и усилилось.

Взошедшая над холмами луна озарила королевскую столицу Илиус.

Конец плавания приближался мучительно медленно. Наконец прилив внес корабль в гавань. Каждая минута тянулась целую вечность, судно точно не двигалось. Брайанна стояла на палубе вместе с остальными, наблюдая, как приближается город. Илиус, город мечтаний. Говорили, что его строители воплотили свою мечту, превратили выжженную, страшную землю в райский уголок. Век за веком Илиус возрождался из пепла и отчаяния и символизировал все лучшее, что было в Акоре.

Город раскинулся на берегу глубокой гавани, от которой вели вымощенные белым булыжником улочки с домами и лавками среди цветов, а на плоской вершине холма вздымался дворец. В лунном свете гигантские красные и синие колонны, поддерживающие купола, казались серебряными.