– Любые идеалы – обоюдоострый меч, так что людям из «Гелиоса» незачем быть моими врагами. Они способны повести за собой народ к великим свершениям. И сделать его жертвой чудовищного обмана.

– А разве ты сам не руководствуешься идеалами? Он осекся, но лишь на миг.

– Спорить с тобой – все равно что с советником.

– Благодарю за комплимент. Кстати, вот еще одно затруднение: в совете заседают только благородные землевладельцы, почти все они в преклонных годах. Дейлос был самым молодым членом совета.

– И все мы видели, что из этого вышло. Ободренная тем, что Атрей готов и дальше вести разговор, Брайанна продолжала:

– А если увеличить совет и ввести в него самых разных акоранцев? Мужчин из простых семей, юношей, даже женщин...

– Женщин? С этого места давай поподробнее. Ты помнишь историю Акоры? Тысячи лет назад между древними жрицами и воинами был заключен союз: воины должны были править, а женщины – служить им в обмен на защиту. Знакомая история? – Брайанна снисходительно кивнула, а он продолжал: – Второе условие этого союза: обязанность воинов оберегать женщин и ни в коем случае не причинять им вреда – стержень всей жизни Акоры. Для мужчины нет большего позора, чем обидеть женщину. Но когда же наконец вступит в силу первое условие – воины правят, женщины служат?

Уголки губ Брайанны задрожали. Она позволила себе улыбнуться и ответить на шутку, с детства знакомую каждому акоранцу.

– Со дня на день. Как только мы свыкнемся с этой мыслью.

– Вам не хватило трех тысячелетий?

Она пожала плечами – то ли извиняясь, то ли философски признавая несовершенство жизни.

– Это серьезный шаг.

– А предположить, что времени было больше чем достаточно, – значит обидеть тебя?

– Боюсь, да.

– Так я и думал. Стало быть, лучше об этом и не заикаться?

– Пожалуй. Так как насчет совета?..

Все, кто был в этот момент на палубе, широко раскрыли глаза: ванакс Акоры вдруг расхохотался, как мальчишка, и обнял женщину.

Прошло еще несколько дней, воздух становился все теплее и благоуханнее, а сон – мимолетнее. По ночам, лежа у себя в каюте, Брайанна считала звезды, нарисованные на потолке над кроватью, и думала об Атрее.

Человек и ванакс. Любовник и правитель. Она спасала ему жизнь, плакала при мысли, что он умрет, и бунтовала против якобы тиранских замашек. А он оказался совсем не таким, как она думала. Он умел смеяться и дразниться, иногда ей казалось, что он грустит, мечтая о совсем иной жизни. Но самое удивительное – он умел слушать. Он ничего не обещал, Брайанна и не ждала обещаний, зато слушал. Мало того, как-то обмолвился, что его жена должна обладать властью И это обещание из уст правителя страны звучало более чем заманчиво.

Близость и власть.

У Брайанны вспыхнули щеки. Никогда прежде она не думала о супружестве в таком ключе и теперь была потрясена. Но мысль уже засела в мозгу. Выйти замуж за Атрея. Разделить с ним ложе и власть. О чем еще может мечтать женщина?

О любви.

Брайанна видела, как любили друг друга ее приемные родители. А по ночам, когда ее мысли перемещались в мир сновидений, память вдруг прояснялась. И она вспоминала, как Дельфина любила Эдварда, а он – ее. Брайанна видела и эту любовь.

Она могла бы полюбить Атрея... При этой мысли она широко открыла глаза и только теперь поняла, что уже засыпала. Полюбить Атрея... Да, это очень просто. Ведь она уже почти любит его. А она и не заметила, как это случилось.

Проворочавшись всю ночь, утром Брайанна встала разбитая и недовольная. На палубу она вышла в тот час, когда на небе гасли последние бледные звезды. Вода напоминала чернила, казалась зловещей, дул ровный ветер. Кое-кто из матросов и воинов еще дремал на палубе, остальные уже потянулись к камбузу за первой чашкой кофе. Брайанна с наслаждением принюхалась, но идти за кофе передумала. Ее взгляд устремился на одинокую фигуру на корме, возле корабельного руля. Атрей.

Брайанна медленно зашагала к нему. Черные волосы Атрея разметались по обнаженным плечам. Он еще не успел побриться, и выросшая за ночь щетина напомнила Брайанне о памятных часах, которые они провели вместе. Чем ближе она подходила, тем отчетливее вспоминала прикосновения к мощным мышцам плеч, шероховатому подбородку, теплым губам...

Под изящной драпировкой туники у нее затвердели соски. Глубоко вздохнув, она попыталась сдержать прилив чувств, которые угрожали поглотить ее.

– Хорошо выспалась? – спросил Атрей, не сводя с нее глаз.

– Не особенно. А ты?

Он едва заметно улыбнулся.

– Совсем не ложился. – Лихорадочный блеск глаз подтверждал его слова. – Присядь, – мягко предложил он и потеснился, освобождая место на скамье.

Брайанна села только потому, что захотела, – колени у нее почти не тряслись. Они с Атреем соприкоснулись бедрами, и Брайанна вздрогнула, словно обожглась.

Атрей вздохнул, но не стал просить ее подвинуться ближе.

– Смотри вон туда, правее носа.

Брайанна так и сделала, ничего не увидела, напрягла глаза и вдруг не столько разглядела, сколько почувствовала тонкую полоску на горизонте. То, что не сразу заметили глаза, мгновенно узнало сердце.

– Акора... – пробормотала она, и ее растерянность сменилась неистовой радостью.

Поверхность скал, возвышающихся на сотню футов, была совершенно гладкой – без малейших выступов, за которые можно зацепиться. На камнях кое-где росли низкие кустарники, привычные к морским ветрам, но корни у них были короткими и веса человека они бы не выдержали. О подножия скал, где громоздились валуны, бились волны. Нигде не было ни пологих берегов для высадки, ни гаваней.

Неудивительно, что чужестранцы прозвали Акору королевством-крепостью. Приближаясь к берегу на акоранском корабле под флагом ванакса, Брайанна понимала, какой священный трепет испытывали чужестранцы, дерзнувшие подойти так близко к стране свирепых воинов. Вулкан, благодаря извержению которого более трех тысячелетий назад образовался остров, выплеснул потоки лавы в море, где она быстро остыла – в виде стены, отгораживающей Акору от остального мира. Большой мир за стеной быстро менялся, в нем изобретали новое оружие, подхватывали новые веяния, но стена по-прежнему была неприступна, а храбрость и решимость акоранцев – неизменны.

Но хватит ли стране такой защиты? Этот вопрос не давал Брайанне покоя, пока королевское судно приближалось к берегу. Она увидела узкую брешь в стене прямо по курсу – проход к южному островку. Брешь выглядела тесной и опасной, но впечатление было обманчиво. Через нее вполне могло пройти крупное судно и скрыться из глаз наблюдателя со стороны моря.

Брешь выводила во Внутреннее море, к сердцу Акоры, тускло мерцающему при свете быстро угасающего дня. Морские птицы торопились вернуться в гнезда, жалобные крики смешивались с шепотом ветра и шорохом снастей. Далеко впереди виднелись три невысоких холма – вершины островков, которые вместе с королевским Каллимосом и родиной Брайанны, Лейосом, составляли Акору. Невольно взгляд Брайанны обратился на запад, к Лейосу, хотя он еще не был виден. Защемило сердце. Там, впереди, ее родители; мама, наверное, готовит ужин. А может, всю семью пригласили в гости друзья, и Леони пришла не с пустыми руками – принесла что-нибудь вкусненькое. Вспоминают ли родные ее, Брайанну? Ведь она покинула дом почти полгода назад. Правда, они переписывались, но никакие письма не заменят ежедневные встречи.