и ничего не изменилось – относительные доли рынка, темпы роста и производительность двух фирм остались прежними. Наивная модель лоббирования привела бы нас к выводу, что оно не имеет значения, хотя это очевидно, что это не так. И это не просто умозрительный пример. Фрэнк Р. Баумгартнер, Джеффри М. Берри, Мари Ходжнаки, Дэвид К. Кимбалл и Бет Л. Лич (Baumgartner et al., 2009) провели долгосрочное исследование лоббистских усилий 2200 лоббистов. Они обнаружили, что изученные противостоящие группы были способны мобилизовать примерно одинаковые ресурсы.

В-третьих, поиск ренты, даже если он легален, – это не то, что хотели бы рекламировать вовлеченные стороны, как осуществляющие расходы фирмы, так и регуляторы и политики на стороне получателя. Поэтому мы должны ожидать, что результаты будут скрыты. Это создает особенно сложную проблему для исследователей. Однако трудное не означает невозможное. Исследовательница из Университета Карнеги-Меллона Карам Кан (Kang, 2016) применила сложную модель для оценки отдачи от лоббирования в энергетической отрасли. Она создала набор данных, содержащий все федеральное энергетическое законодательство и лоббистскую деятельность энергетического сектора в период работы Конгресса 110-го созыва. Затем она построила теоретико-игровую модель лоббирования. Иными словами, она описала игру между лоббистами и политиками, используя математические уравнения. Это позволило ей оценить отдачу от лоббистских расходов. Средняя доходность оказалась выше 130 %.

Наконец, в-четвертых, политические расходы не случайны, а являются результатом выбора. На языке эконометрики, подобные расходы представляют эндогенную переменную. В результате исследования страдают от ошибок эндогенности и опущенных переменных. Люди обладают прискорбной тенденцией думать на опережение, по крайней мере, иногда. Это делает мою жизнь как исследователя довольно трудной.

Поступки людей имеют причину

Ошибки эндогенности широко распространены в экономической теории и социальных науках в целом. Поэтому стоит потратить некоторое время, чтобы объяснить, что это такое. На самом деле, если вы продумаете эту проблему, то увидите, что в ошибках эндогенности заключается одно из двух основных отличий социальных наук от естественных (другое отличие состоит в трудности проведения в социальных науках контролируемых экспериментов). Позвольте мне проиллюстрировать это несколькими примерами ошибок эндогенности.

Предположим, вы хотите ответить на следующий вопрос: полезно ли посещение врача для вашего здоровья? Мы знаем, что ответ на этот вопрос положителен, по крайней мере, в среднем (я не говорю о кровопускании в средневековой медицине). Но как бы вы проверили эту простую идею? Предположим, я дам вам данные о посещениях врачей в сочетании с данными о результатах лечения через шесть месяцев. Что бы вы нашли? Предположим, вы бы обнаружили, что люди, которые посещают врачей, чаще болеют или даже умирают через шесть месяцев. Почему? Потому что врачей прежде всего посещают больные люди, а здоровые это делают редко. Используя строгую терминологию, можно сказать, что решение посетить врача (или вызвать его) – это эндогенное решение. Иными словами, люди принимают такое решение по определенной причине. Следовательно, встреча с врачом не может рассматриваться в качестве случайного события, как в случае эксперимента в естественных науках. Как же тогда ответить на первоначальный вопрос? Для этого можно найти те изменения в доступе к врачам, которые не зависят от состояния здоровья, такие как случайное открытие или закрытие медицинского учреждения по соседству. Но даже в этом случае вы должны удостовериться, что такое открытие или закрытие не зависит от среднего уровня здоровья населения в данной местности.

Другой пример связан с законом спроса и предложения. Предположим, вы хотите узнать, насколько люди уменьшат потребление молока, если цена на него вырастет. Два основных фактора, о которых здесь идет речь, это цена – сколько продуктовый магазин берет за определенное количество молока, – а также уровень спроса – сколько молока требуется потребителям? Проблема в том, что в реальном мире оба эти фактора определяются одновременно. Владелец магазина устанавливает цены в соответствии со спросом, а потребительский спрос колеблется вместе с ценами. Предположим, владелец магазина может предсказать, когда спрос на молоко вырастет. В те дни, когда он ожидает, что спрос будет высоким, он может захотеть немного повысить цену, чтобы увеличить свою прибыль. Что бы показали данные? Вы увидите, что люди потребляют больше молока, когда цена растет, и вы будете озадачены, потому что это, конечно, не похоже на кривую спроса. Проблема этого примера в том, что ценообразование эндогенно и зависит от ожидаемого спроса[62].

Для естественных наук эндогенность представляет меньшую проблему. Субатомные частицы ведут себя не так, как люди. Частицы не думают о будущем. Они не меняют своего поведения, потому что ожидают, что что-то произойдет. Люди делают это, к счастью для них, но к несчастью для исследователей. Мы еще вернемся к этим моментам, но пока достаточно сказать, что это сложные вопросы и что для их решения нужно проявлять изобретательность.

Как все это относится к финансированию лоббистов и политиков? Давайте рассмотрим лоббирование. У каких фирм или отраслей больше стимулов для такой деятельности? Прежде всего у тех, которые чувствуют потенциальную угрозу со стороны новых правил и предписаний, или тех, которым есть что скрывать, или тех, кому необходимо защитить монопольную ренту. В последующих главах мы рассмотрим гигантов интернет-экономики – GAFAM (Google, Apple, Facebook, Amazon и Microsoft). В последнее время они увеличили свои лоббистские расходы. Как вы думаете, это произошло случайно или потому, что они почувствовали риск негативной реакции регуляторов? Да, это риторический вопрос.

Иными словами, наибольшие стимулы для лоббирования имеют те фирмы, на которых с большей вероятностью нацелен государственный контроль. Как и в случае с посещением врача или ценой на молоко, эндогенность решения о лоббировании делает простую корреляцию неинформативной. Корреляция между лоббированием сегодня и принудительными действиями регулирующих органов завтра может быть нулевой или положительной. Отсюда наивная модель сделает вывод, что лоббирование не работает или даже что оно приводит к обратным результатам, точно так же, как наивная модель сделает вывод, что визиты врачей вредны для здоровья или что люди пьют больше молока, когда его цена растет. Конкретные примеры мы обсудим в главах, посвященных фирмам из таких отраслей, как финансы, здравоохранение и интернет. Мы увидим, как банки, управляющие активами, и интернет-гиганты активизируют свои лоббистские усилия именно тогда, когда чувствуют, что на их пути могут появиться новые правила или новые конкуренты.

Для решения проблемы эндогенности экономисты научились использовать неожиданные повороты истории в качестве естественных экспериментов. Например, чтобы выяснить связь между политическими предпочтениями и применением антимонопольного законодательства, Ричард Бейкер, Карола Фридман и Эрик Хилт (Baker, Frydman and Hilt, 2018) обратились к неожиданному вступлению Теодора Рузвельта в должность президента США после убийства президента Уильяма Мак-Кинли. При администрации Мак-Кинли произошла крупнейшая волна слияний в американской истории. Этот президент не проявлял интереса к антимонопольной