на несколько минут. За окном мелькали: белоснежные поля, голые кроны деревьев и где-то вдалеке одинокие домишки.

Я решала сканворд, уткнувшись лицом в глянцевый журнал. Соседка по купе, Кононова Яна, неугомонно щебетала под боком. Её словесный водопад переходил все границы дозволенного. Она без умолку ведала истории из личной жизни, как своей, так и вовсе незнакомых мне людей.

Впору было уснуть, чтобы избавиться от навязчивого белого шума, но сон никак не приходил. Стоило только закрыть глаза, как передо мной появлялся он. Наша последняя встреча отчётливо жила в памяти. Тимур привез меня на железнодорожный вокзал, а затем долго не выпускал из своих объятий. Много целовал, то нежно, то страстно, срывая с губ негромкие стоны. Потом ещё долго не могли проститься. Приклеились друг к другу прямо там, на перроне. Всё никак не могли оторваться и свыкнуться с мыслью о вынужденном расставании на целых три недели! Рабочая командировка предполагала мой отъезд в столицу, чего Ариевский совсем не ожидал. Да и я не ожидала. Точнее, командировка была плановой, вот только я о ней забыла, охваченная не учебным романом с самым лучшим мужчиной на планете!

Из воспоминаний меня вырвал высокий голос Яны. Девушка с шумом плюхнулась на койку рядом со мной, а затем принялась что-то искать в недрах дорожной сумки.

— Нашла, — победно произнесла Кононова, доставая из сумки бутылку. — Настойка, домашняя. Будем пробу снимать.

— Боюсь, что одной пробой не закончится. Что-то тут многовато для пробы, — на столе стояла литровая пластиковая бутылка с темной жидкостью.

— Соболева, а тебе, что плохо? Когда ты ещё сможешь расслабиться? Жизнь ключом бьёт, подруга! Нужно ловить момент, — задор в глазах Кононовой был сравним с детской радостью. Она с энтузиазмом накрывала на стол заранее приготовленные бутерброды и какой-то салат. Затем в ход пошли маринованные огурцы, картофель в "мундирах" и куриные яйца, сваренные вкрутую.

Я только укоризненно головой качала, представляя ярое похмелье на утро после, так званой, пробы домашней настойки. Вскоре Яна наполнила первые рюмки, точнее пластиковые стаканчики, приготовленные заранее к случаю. Ухмыльнулась нарисовавшейся картине. Янка с самого начала спланировала поездку в поезде, не забыв прихватить бутылку напитка, чтобы запивать алкоголь.

— Ну, подруга, за нас красивых, за них неверных, за нас… — я рукой потянулась ко рту Кононовой, не позволяя завершить знакомое высказывание.

— Янка, за себя говори! Давай, просто за нас, без всяких там красивых, неверных и офигенных! — Первая рюмка была выпита. Скривилась даже от крепости напитка. — Кононова, ты же говорила, что это настойка.

— Ну, да. Настойка. Бабушкина, — довольно улыбнулась подруга, погружая в рот маринованный огурец.

— Да, какая, твою мать, настойка? — Ругаться принялась, не скрывая возмущения. — Это самогонка крашенная! Сколько здесь градусов?

Кононова театрально глаза закатила на мою реакцию и тут же принялась разливать в пластиковые стаканчики новую порцию.

— Не самогонка, а настойка на ореховых перепонках. Неуч, ты, Леська! Это же домашний дистиллят! Эксклюзив, так сказать, — ответила Янка с самым серьезным выражением на лице.

— Дистиллят? Самогон, он и в Африке — самогон! Времена дефицита "Столичной" водки закончились, неужели, сейчас выгодно гнать самогон? Бабуля бизнесом занимается? — Кононова залилась громким смехом, красноречиво отвечая на мою реплику.

— Да какой там бизнес? Для своих только. Эх, Соболева, ты не в тренде совсем! Сейчас такие дистилляты за бешеные деньги продают. Этикету красивую наклеил, возле графы "мастер" подпись поставил и все! — Я удивлённо бровью повела.

— Не знаю. У меня не такой широкий кругозор в отношении дистиллятов, как у тебя, Яныч! — Дальше в нашем маленьком купе становилось всё жарче и жарче.

Окружающая атмосфера повышалась на градусы и настроение заметно улучшилось. В скором времени к нам присоединились две женщины. Кононова тут же нашла с ними общий язык. Так и закончили вечер, распивая знаменитый домашний дистиллят всей честной компанией!

А на утро, когда проснулась и решила позвонить любимому мужчине, обнаружила пропажу. Вчерашние милые попутчицы бесстыже украли мой мобильный телефон, который я доверчиво положила на стол возле себя. Негодованию не было предела. Я рвала и метала, ругая себя за неосмотрительность. Разве забыла, как в поездах вещи воруют? Разве можно доверять чужим людям?

К моему глубокому сожалению, мамин номер телефона был единственным, который я знала на память. Это открытие поразило до глубины души. Твою дивизию, Ариевский же теперь с ума сойдёт от волнения!

Как было на самом деле, я не знала. Маму, конечно же, поставила в известность, воспользовавшись телефоном Кононовой. А вот с Тимуром обстояло совсем иначе. Номер телефона мне восстановили только спустя сутки. Забрала карточку из ближайшего сервис центра и первым делом вставила в подаренный Вольским айфон. Да знаю, что не должна была принимать подарок Тима, но почему-то приняла. И даже Дашке не подумала его показать, не то, чтобы дарить. Обойдется сестрица. В мои двадцать пять лет это был первый в жизни айфон! И хорошо, что я с собой его взяла, надёжно спрятав на дне дорожной сумки. Всё боялась, что сестрица найдет его в комнате, пока меня не будет.

Шли вторые сутки, как мы с Кононовой пребывали в рабочей командировке. Банк оплачивал съем однокомнатной квартиры и выделял "суточные" на личные расходы. В целом получилось неплохо. В наши трудовые обязанности входило посещать тренинги в главном офисе для повышения квалификации.

Я откровенно зевала на лекциях, мысленно витая в другом городе. Сердце рвалось к нему. В душе плакали печальные струны. Он не звонил. Мне же только оставалось ждать. Не было ни одной ниточки, ведущей к Ариевскому. Ни странички в социальных сетях, ни контактов общих знакомых. Хотя, однажды я осмелилась набрать номер автошколы, который нашла в интернете. Но, к сожалению, мне любезно пояснили, что личный номер мобильного автоинструктора является конфиденциальной информацией. Так и осталась ни с чем и снова томительное ожидание.

По вечерам было хуже всего, хоть волком вой. Кононова засыпала сразу же, как только голова касалась подушки, а я… Сидела в кухне до полуночи и курила сигарету, одну за другой просто. Нервничала очень, не понимая происходящее. Почему Тимур до сих пор не набрал меня? Неужели, у него тоже украли телефон? Эту мысль внутренний голос сразу же прогнал. Не бывает таких совпадений и, к тому же, у Тимура была возможность