Лара назвала и спросила:

— А когда вы приедете?

— Давай встретимся через час, — взглянув на часы, предложил Слепой.

Попрощавшись с Ларой, Слепой умылся, а потом отправился на кухню варить кофе.

И только по квартире поплыл горьковатый аромат свежесваренного кофе, как хлопнула входная дверь.

— Степан, ты?! — крикнул Слепой.

— Я, — устало ответил Степан.

— Вот и отлично! На запах пришел! — не меняя тона, громко сказал Слепой.

— Ты же, наверное, себе варил… — пробормотал Степан.

— И тебе хватит! Садись! — сказал Слепой, разливая кофе в чашки.

— Спасибо, — кивнул Степан, не глядя на собеседника.

— Устал или что-то случилось? — спросил Слепой, тоже усаживаясь к столу.

— И устал, и случилось… — поморщился Степан, поднося к губам кофе.

— Я тебе могу помочь?

— Не знаю. Но что совет дать сможешь, это точно…

— Тогда рассказывай, а то меня ждут… — предупредил Слепой.

— Долгая история. Но если не расскажу тебе, ты ничего не поймешь, — проговорил Степан.

— Рассказывай, рассказывай… — кивнул Слепой.

— А ты куда, если не секрет? — поинтересовался Степан.

— В Люберцы, — сказал Слепой.

— За товаром?

— Да нет, с товаром я уже разобрался…

— А чего тогда?

— Да девчонка одна утверждает, что там человек есть, который знает, кто из врачей порешил этих страдальцев, которых в психбольницу перевели. Некто Штырь.

— Штырь?! — загорелся Степан.

— Ну да, — кивнул Слепой.

— Я поеду с тобой. Я сейчас тебе все расскажу, и ты поймешь, что я обязательно должен ехать с тобой…

— Ты давай рассказывай, не тяни! — сказал Слепой.

— Вчера брата моего какие-то подонки чуть ли не до смерти избили.

— Брата?! — удивился Слепой. — Ты мне не говорил, что у тебя брат есть.

— Два брата, — уточнил Степан. — У меня есть два старших брата-близнеца. Максим и Федор. Настоящая моя фамилия Лущик.

— Значит, у тебя два брата… — кивнул Слепой.

— Да, старшие. Близнецы. Оба — химики по профессии. Это они в девяностые годы наладили в Подмосковье выпуск экстази. А с ними был еще один человек. Их однокурсник по кличке Вован. Он теперь профессор…

— Профессор? — переспросил Слепой.

— Ну да… — кивнул Степан. — Я тоже думаю, что это тот самый профессор, с которым ты должен встретиться. Так вот, теперь этот Вован — доктор химических наук, профессор Владимир Ильич Кочергин. Взял фамилию жены. Думал затихариться. Да. После всей той истории Федора арестовали, и он отдувался за всю компанию. Макс уехал за границу. А Вован вообще сухим вышел из воды…

— Так, продолжай, — кивнул Слепой.

— Федору еще осталось сидеть около двух месяцев или чуть меньше, но он… он поменялся местами с прилетевшим из Штатов Максом и приехал в Москву, — сказал Степан и глянул прямо в глаза Слепому.

Тот пожал плечами и заметил:

— Ты очень правильно сделал, что решил мне сказать всю правду.

— В общем, я пришел в отель к Максу, чтобы расспросить его кое о чем. А вместо Макса нашел там Федора. Мы с ним поговорили, а потом он пошел меня провожать. И на набережной Москвы-реки его сильно ударили по голове…

— Не понял, — удивился Слепой. — А ты где в это время был, Степан?

— В нескольких шагах от него. Но когда я подбежал, рядом с братом никого уже не было. Федора они очень сильно покалечили, голову разбили. Я побежал за «скорой». А когда вернулся с врачами, на скамейке, куда я его положил, Федора не нашел. Его куда-то утащили.

— А при чем здесь Штырь? — спросил Слепой.

— Один из нападавших кличку эту выкрикнул. И вот ты теперь говоришь про какого-то Штыря… Ты же сам понимаешь, что это не может быть простым совпадением.

— Ну дела… — покачал головой Слепой и, глянув на часы, добавил: — Ладно, в общих чертах я все понял. Этот Штырь похитил твоего брата Федора, который сбежал из места заключения и теперь выдает себя за брата-близнеца Макса, который, в свою очередь, прилетел из Штатов.

— Да, — кивнул Степан. — В общих чертах так.

Уже сев в машину и выехав на дорогу, Слепой спросил:

— И Федор, как я понял, сбежал, чтобы рассчитаться с компаньоном Вованом, который сухим из воды вышел?

— Да вроде как у него какое-то еще дело есть. Но какое именно — он мне не сказал.

— А какое отношение ко всему этому имеет Штырь?

— Понятия не имею, — пожал плечами Степан.

— Кто-нибудь из братьев называл его имя?

— Да нет…

— Может, Федора приняли за Максима?

— Не исключаю, — кивнул Степан, — но мне почему-то кажется, что все-таки дело касается Федора. Не знаю почему…

— Ладно, сейчас съездим к этому Штырю и все узнаем, — проговорил Слепой, затормозив у подъезда Лары.

Лара все в той же своей черной кожаной курточке с заклепками и джинсах в обтяжку уже стояла у крыльца и курила.

Устроившись на заднем сиденье, она настороженно спросила:

— А это кто с нами?

— Свои! — кивнул Слепой и уточнил: — Это мой друг Степан.

— Ну, если друг, тогда поехали.

Когда Лара назвала адрес заброшенного клуба и со слов Лысого попыталась рассказать, как туда доехать, Слепой понял, что он уже бывал там в лихие девяностые. Тогда в этом здании барачного типа по вечерам кипела жизнь. Люберецкая братва качала мышцы, параллельно обдумывая будущие великие дела. Тогда кто-то пошутил, что пройдут годы, и здесь откроется музей братвы. Здание бывшего клуба находилось на безлюдной окраине, за гаражами, у заросшего крапивой, одуванчиками и репейником пустыря. Кирпич начал уже кое-где крошиться, а расположенные под самой крышей узкие пыльные окна изнутри были забиты фанерой. А двери — и узкие, к которым вели выщербленные ступеньки, и широкие, двухстворчатые — были закрыты на амбарные замки.

Но как раз в тот момент, когда их машина затормозила у здания, одна из дверей, казалось бы запертая с улицы на ржавый амбарный замок, странным образом открылась изнутри и два подростка выволокли на улицу мужчину с перевязанной головой.

— Федор! — крикнул Степан и набросился на одного из подростков.

Слепой выскочил вслед за ним и, крутнувшись на правой ноге, носком левой сбил с ног второго подростка. Федор упал на землю. Лара подбежала и наклонилась над ним.

Слепой достал из плечевой кобуры пистолет и махнул рукой, приказывая подросткам убраться прочь. Те охотно повиновались.